Город на крови. Олег Грищенко

вернёмся, чтобы рассказать вам, что нам здесь пришлось пережить!»

      –Простите меня! – сказал Иван, сжимая кулаки. – Я вёл себя не как человек.

      Все смотрели на него так, словно видели в первый раз, словно и не понимали, о чём он сейчас говорил.

      –Так зачем ты, Савкин, хочешь идти на фронт? – спросил Липчанский.

      И в голосе его послышалась жалость.

      –Моя очередь, – ответил Иван. – Просто теперь моя очередь!

      И его отпустили, хотя все понимали, что это неправильно.

      Уже через час Иван оформил все необходимые документы и вышел за ворота завода с долгожданной рекомендацией на зачисление в танковые войска. Ему очень хотелось немедленно пойти в военкомат, но сначала он решил зайти за Эльзой в университет, чтобы идти в военкомат вместе.

      В Воронежском государственном университете было малолюдно, потому что уже начался период каникул, к тому же после 13 июня было принято решение об эвакуации университета в Елабугу. Но всё равно в коридорах большого университетского здания народ ещё ходил – это были слушатели различных курсов, которые продолжали вести сотрудники ещё не эвакуированных кафедр. Курсы имели прикладное значение и были организованы для военных, ополченцев и для членов добровольных отрядов содействия фронту.

      Работала пока и университетская библиотека, заведующей которой была Софья Павловна. По дороге на кафедру иностранных языков Иван хотел было зайти и к ней, но удержался, решив, что она снова будет его отговаривать от фронта.

      На оконном подоконнике возле открытых настежь дверей кафедры, Иван увидел Мишу Фетисова, которого неоднократно видел на семинарах Эльзы. Сейчас мальчик был одет в выглаженный школьный костюм, его пионерский галстук был ровно повязан, и придавал простоватому лицу мальчика некую солидность.

      Что-то быстро записывая в лежащем на коленях блокноте, Миша то и дело посматривал в открытую дверь, откуда доносился голос Эльзы, декламирующей немецкий текст.

      –Это вы, дядя Иван. Мне тоже сегодня там места не хватило, – сказал мальчик сердитым голосом. – Несправедливо, да? Я на курсы уже три месяцы хожу, а сегодня вперёд меня набежали.

      От окна, возле которого сидел Миша, через проём двери была видна учебная доска, рядом с которой с небольшой брошюрой в руке стояла Эльза. На доске мелом было написано по-немецки: «Бор–Раменский. 1942 год. Кто такие гитлеровцы».

      Судя по малиновым петлицам военных, сидевших в аудитории, здесь были в основном офицеры и сержанты НКВД из расквартированных в городе полков. Участников семинара было не менее ста человек, но Эльза вела занятие уверенно; она быстро переводила текст брошюры на немецкий и давала чёткие пояснения.

      У них в школе немецкий язык преподавали не очень, но когда Иван бывал с Исой у Эльзы дома, Софья Павловна во время их вечерних посиделок часто развлекала детей немецкими сказками, многие фразы произнося и по-русски, и по-немецки. Это было очень интересно, так как мама Эльзы и Севы умела