Город на крови. Олег Грищенко

наступления. Войск на Воронежском направлении недостаточно, так как мы ждали новый удар на Москву.

      Корнев встал.

      –Что ж, майор, скоро увидимся снова. До завтра вы ещё побудете в Москве. Несколько часов отдохните, а днем вас отвезут обратно в Генштаб. Нужно будет заполнить кое-какие документы и составить отчёты. Потом вас подсадят на вылетающий на Брянский фронт самолёт «Лётной группы» фельдъегерской связи НКВД. Вы назначены личным порученцем командующего Голикова.

      –Офицером связи?

      –Нет, личным порученцем.

      Взгляд Корнева скользнул по погонам Ермакова.

      –Форму с новыми знаками отличия вам принесут сюда утром. Завтраком вас покормят здесь же, а обедать вы будете в столовой Генштаба. Так. Теперь всё!

      Полковник отдал честь и быстро вышел.

      Этот разговор окончательно вымотал Ермакова. Новостей и впечатлений было много, но, едва за Корневым закрылась дверь, Ермакову ужасно захотелось снова упасть на кровать прямо в форме. Лишь усилием воли он заставил себя раздеться.

      Перед тем как улечься Ермаков ещё раз подошёл к окну и взглянул на Манежную площадь. Согласно правилам светомаскировки, все окна в домах вокруг были затенены, однако, у проезжавших внизу машин были включены фары, и их тусклые огни на тёмной поверхности площади казались залетающими сюда искорками от горящего где-то за домами костра.

      Той же ночью, около четырёх часов, в штаб Брянского фронта, находящийся Ельце – в 115 км к северу от Воронежа, прилетел только назначенный куратор от Генштаба зафронтовой разведки фронта полковник Корнев. С собой он привёз секретный пакет, в котором находились две копии перехваченных документов с информацией об операции «Блау-1» – на немецком и русском языках, а также подписанная Василевским пояснительная записка на имя командующего Брянским фронтом генерал-лейтенанта Голикова.

      Оповещённый о срочном пакете Голиков немедленно явился в штаб, надеясь, что ему всего лишь прислана очередная директива Верховного о передислокации войск. Срочность почты не вызвала у Голикова особой озабоченности. До того, как ему было поручено командовать воинским соединением (в 1941 году это была 10-я армия Западного фронта), он, с 26 июля 1940 года, работал в должности заместителя начальника Генерального штаба – начальника Главного разведывательного управления РККА. За это время он хорошо изучил все алгоритмы реагирования на самые различные срочные приказы.

      Но прочитав полученную из рук полковника Корнева русскую копию плана «Блау-1», а также пояснительную записку Василевского, и при этом не найдя в пакете прямого приказа Верховного, Голиков четверть часа сидел неподвижно, глядя в пол, пытаясь понять, что будет грозить лично ему, когда немцы проломят оборону Брянского фронта и устремятся к Дону. В том, что так и произойдёт, он не сомневался. Войск фронта было, явно, недостаточно, чтобы отразить генеральное наступление. А о том, как немцы умеют организовывать прорывы, он знал с 1941 года.

      Из переведённых документов следовало, что 28 июня из района Курска