Город на крови. Олег Грищенко

пробку, поднял бутылку к глазам, удовлетворённо крякнул и отхлебнул большой глоток.

      –Хорошо! – сказал он. – Семьи я так и не нажил. Хоть вину ещё порадуюсь.

      Бутылка вскоре опустела. Повинуясь взгляду командира, подошёл Степан и принялся вязать руки пленного.

      –Пойдем, что ли! – сказал Степан, поднимая капрала на ноги.

      Но в этот момент вдруг ойкнул Павлик, закончивший расшифровывать полученный из Центра ответ на посланное только что сообщение. В лице радиста, протягивающего командиру бумажку с текстом, не было ни кровинки.

      Незадолго до этого, около четырёх часов дня 19 июня произошло событие, вызвавшее затем настоящую панику в немецком генеральном штабе. В районе Волчанска потерпел крушение вылетевший с харьковского аэродрома в расположение штаба 23-й немецкой танковой дивизии лёгкий самолёт «Физелер Шторьх», в котором находился начальник оперативного отдела штаба 23-й дивизии майор Райхель. Управлял самолётом обер-лейтенант Дехант. Это был опытный пилот, поэтому Райхель смог договориться с аэродромными службами дать ему разрешение на взлёт, несмотря на моросящий дождь. Но когда самолёт был примерно в 60 км к северо-западу от Харькова, уже недалеко от Волчанска, где располагался штаб дивизии, дождь вдруг резко усилился, а всё пространство над лесом накрыл плотный туман. Вскоре радиосвязь с самолётом Деханта прервалась.

      Артиллерийские наблюдатели находящейся на переднем крае немецкой 336-й пехотной дивизии заметили над лесом к юго-западу от Волчанска резко снижавшийся самолёт, но «Физелер Шторьх» это, или нет, было непонятно.

      Нервную реакцию в генштабе вызвало то, что у майора Райхеля был с собой портфель с полученным им в Харькове пакетом для штаба 23-й дивизии – от начальника оперативного отдела штаба 40-го танкового корпуса подполковника Гессе. Плотный конверт со знаком высшей степени секретности содержал план действий корпуса в рамках операции «Блау-1», а также графики и направления предстоящего движения частей, начиная с 28 июня, обозначенного в этих документах, как день начала генерального наступления. В пакете находился и приказ командира 40-го танкового корпуса генерала танковых войск Штумме о приведении частей в готовность к наступлению.

      Сообщение, переданное из Центра группе Ермакова, было, явно, составлено впопыхах, так как, вопреки правилам формулирования текстов для разведгрупп, оно содержало фразу о «небывалом гвалте» в немецком радиоэфире по поводу аварийной посадки в лес на юго-западе от Волчанска самолёта немецкой штабной связи. Разведгруппе предписывалось отыскать этот самолёт и любой ценой захватить находящиеся там документы. Затем группа должна была выйти на связь, и к ней по указанным разведчиками координатам немедленно будут посланы самолёты У-2.

      Один У-2 мог взять лишь одного пассажира. Сколько самолётов должны были прилететь за разведгруппой, не сообщалось. Но судя по фразе «любой ценой», в Центре не рассчитывали, что в этой операции уцелеют все члены группы.

      Прочитав вслух