Тайна старинного портрета. Повесть. Валентин Альбертович Колесников

куда пасечник сбрасывал куски воска, чтобы затем сплавить восковой слиток. Эти слитки он обменивал на восковые заставки в рамках с размеченными на них аккуратными шестигранниками под будущие пчелиные кладовушки—соты. Насытившись медом, Валик отпивал два три глотка воды из тяжелой медной кружки и вновь принимался жевать сочные медовые соты. И так, смакуя, он ел и ел до тех пор, пока старик не останавливал его:

      – Анну, покажи живот?

      Мальчишка задирал рубашонку, открывая вздутый, как барабан и круглый живот.

      – Ого! – нарочито удивленно, внимательно осматривая и ощупывая шершавой ладонью живот. – Так тут уже мед стал выступать!

      – « А, может, я объелся и у меня случится заворот кишок?» – с опаской подумал мальчик. А спросить об этом хитрого пасечника не решался, вместо этого спросил:

      – Деду, а, что это у вас за кружка такая?

      – Какая, такая?

      – Ну, такая вот, вроде и маленькая, а тяжелая. – вертел в руках медную кружку мальчик, – Вот у нас дома и большая, и легкая.

      – Ну, так-то ж у вас, а то у нас.

      На этом разговор обычно заканчивался. Но, мальчугану хотелось поговорить. Он пытливо всматривался в седые лохматые брови старика, и продолжал:

      – А что это вы читаете?

      – Что читаю? Э—э, это тебе еще рано знать.

      Он закрыл массивный переплет книги и отодвинул толстый том в сторону. Потом приподнялся со своего стула, внимательно, рассматривая какие-то линии, начертанные карандашом на подоконнике. Тень от оконной рамы уже совпадала с одной из них. Удовлетворенно крякнув, старик произнес:

      – Ну, вот уже пора и домой идти.

      Мальчуган обиделся в душе на старика. И что ж он такой неразговорчивый, пугает медом, выступившим на животе. Да—а, видно не любит старик гостей. По дороге домой мальчик приостановился перед забором сада. Воровато осмотрелся по сторонам, затем торопливо задрал рубашонку и внимательно осмотрел живот. Живот лоснился от капелек пота, выступивших по всей его поверхности, и были те капельки так схожи с капельками меда, что палец сам невольно потянулся к липким бусинкам и собрал несколько на кончик пальца. На вкус капельки оказались самыми обыкновенными потниками и были солоновато горьки. Вот если бы за этим занятием заметили его мальчишки, друзья. Навеки покой убежал бы от него. Но их не было рядом, и мальчик продолжал изучать выпуклый живот. Он даже повернулся к солнцу, но все напрасно, кроме маленьких блесток—капелек пота, меда нигде не было. Значит, пасечник обманул его? Снова досада подступила к горлу предательским комом. Он насупился, заправил рубашонку в штаны, одел на правое плечо шлейку—держалку, чтобы не спадали, перемахнул через забор…

      Лето, жаркая пора для сельских тружеников, работающих в поле. Летний день проходит быстро, как одна минута. Для детей, бегающих в детские садики, и школьников, отдыхающих на каникулах, летний день мчится вмиг, сменяя утро на полдень, полдень на вечер. И уже ревут стада, возвращаясь с пастбищ,