Альманах «Истоки». Выпуск 12. Коллектив авторов

вряд ли когда-либо ещё встречу. С её отъездом всё стало будничней, прозаичней. Но когда я смотрю в ночное небо, кажется мне, что зажгла Елизавета над нашим посёлком новую звезду, лучи которой наполняют жизнь мою светом и немеркнущей надеждой.

      Книга в альманахе

      Евгения Славороссова

      Московские сны

* * *

      Недаром ощущает вдруг

      Круженье головы

      Тот, кто вступил в заветный круг

      Магической Москвы.

      Прижав к глазам Кузнецкий мост —

      Цветной калейдоскоп,

      Он видит пляску лиц и звёзд

      В коловращенье толп.

      О, одиночества кольцо

      В кипении столиц!

      Как отыскать одно лицо

      В калейдоскопе лиц?

      В московских беспокойных снах

      Клубится странный мир,

      Что спрятан в четырёх стенах

      Запущенных квартир,

      Где мученик житейских драм

      Жжёт до рассвета свет,

      Он хмур, как дворник по утрам,

      Пьян ночью, как поэт.

      Москва, соперница подруг,

      Ревнивей верных жён.

      Тот, кто в магический твой круг

      С рожденья погружён,

      Несёт великой страсти гнёт

      Сквозь шум людской молвы,

      Пока навеки не уснёт

      В объятиях Москвы.

* * *

      Я сердца и ног не жалела.

      Забыть ли о времени том?

      А в небе полоска алела,

      Алела и гасла потом.

      А вечер спускался чудесен,

      И вот уж строки не прочесть.

      И плакало сердце от песен,

      И туфель сносила не счесть!

      Биенье девичьей мигрени,

      Гремящего города пыл,

      А запах цветущей сирени

      Над чадом бензиновым плыл.

      Моей бесконечной прогулки

      Блужданья. Который уж год!

      Всё кажется в том переулке

      Кого-то я встречу вот-вот.

      А может прошла-проглядела,

      Впотьмах не узнала лица?

      Надежда моя – без предела,

      Дорога моя – без конца.

* * *

      Лес диковинных деревьев

      И светящихся плодов,

      Труб в султанах дымных перьев

      На опушках городов.

      В чаще каменного леса

      С детства пела, как могла,

      В жёстком шелесте железа

      И цветении стекла.

* * *

      Я растворюсь в Москве, как в пенной чаше,

      Бесценной, золотой – нет в мире краше,

      Наполненной сладчайшею отравой,

      Хмельною – изумрудной и кровавой.

      Исчезну, словно голос колокольца,

      Пройду сквозь все магические кольца.

      В моей Москве, гранитной и бетонной,

      Я кану, словно в пропасти бездонной.

      Как шарик кровяной, скользну по венам —

      По