Альманах «Истоки». Выпуск 12. Коллектив авторов

умылися гвоздики красные.

      Букет, что оставил любимый,

      Поставила в Красном углу:

      «Мой милый! Путями любыми,

      Сквозь грозы, туманы и мглу,

      Сквозь чащи, завалы, болота

      Ты только, желанный, вернись!

      Не заперты дверь и ворота,

      Твердить буду целую жизнь

      Слова желанные, слова несмелые,

      Слова заветные, слова прекрасные».

      Завяли-высохли ромашки белые,

      И стали чёрными гвоздики красные.

      Июнь сорок пятого года,

      Москва. Белорусский вокзал.

      «Хорошая нынче погода» —

      Ей кто-то негромко сказал.

      «О, Господи! Ваня! А я-то…» —

      И хлынули слёзы ручьём.

      А Ваня глядит виновато.

      И были, кто знает, о чём

      Слова желанные, слова несмелые

      Слова заветные, слова прекрасные.

      Цвели улыбками ромашки белые,

      В слезах от радости гвоздики красные!

      Старый ров

      В той войной оставленном позаросшем рву

      Для тебя, любимая, я цветов нарву

      Разноцветных полевых: белых, жёлтых, голубых.

      Для Тебя, любимая, я цветов нарву.

      Здесь далёким летним днём шёл жестокий бой.

      Боя не было бы – нас не было б с Тобой.

      Это я теперь пою

      Сыну баюшки-баю.

      Боя не было бы – нас не было б с Тобой.

      Я хочу, чтоб никогда наш любимый сын

      Не слыхал ни свиста пуль, ни разрывов мин.

      Только скрипки сладкий звук

      Да дождя по крыше стук.

      Не слыхал ни свиста пуль, ни разрывов мин.

      А ещё скажу, мой друг, жажду от души

      Увидать, что младший внук стал совсем большим,

      Что красив он и здоров,

      Что запахан старый ров.

      Увидать, что младший внук стал совсем большим.

      В той войной оставленном позаросшем рву

      Для тебя, любимая, я стихов нарву

      Про часов старинных бой,

      Про детей, про нас с Тобой.

      Для Тебя, любимая, я стихов нарву…

      Три танго

      В большой довоенной квартире —

      Из окон Арбат и «Вахтангов» —

      Дом, кажется, тридцать четыре,

      Звучали любимые танго.

      Цветы на полях крепдешина,

      Пикейные белые брюки.

      За окнами шаркают шины.

      До плеч обнажённые руки.

      В углу – патефон, и пластинка поёт,

      Минутную близость дарует:

      «Брызги шампанского», «Дождь идёт»,

      «Твоя песня чарует».

      В пропитанном кровью санбате

      Ползком из горящего танка —

      Плечистый красавец с Арбата,

      Любивший и помнивший танго.

      Почти что девчонка, сестрица —

      Волшебные добрые руки —

      Танкиста – две шпалы в петлицах —

      У смерти взяла на поруки.

      Минутная близость, а время не ждёт

      И жизни для смерти ворует.

      «Брызги шампанского», «Дождь идёт»,

      «Твоя песня чарует».

      Дождливый июнь в Загорянке.

      Читаю про Радду и Данко.

      Здесь