Альманах «Истоки». Выпуск 12. Коллектив авторов

проглядывает солнце,

      Сиренью пахнет и весной.

      Ты солнце размешай с дождём —

      Я не пила напитка лучше.

      Мы, отражаясь в синей луже,

      Как будто по небу идём.

      Моя рука в твоей руке,

      И слышат наши разговоры

      Лишь дождь да Воробьёвы горы,

      Да лодка на Москве-реке.

      Мы многого от жизни ждём,

      Судьбу с надеждою встречаем…

      А счастья и не замечаем,

      Вдвоём гуляя под дождём.

      Памятник Ломоносову

      Среди студенческой оравы,

      Где каждый в споре смел и зол,

      Сидит задумчивый и правый,

      С трудом затиснутый в камзол.

      Толпа гудит в чаду и дыме,

      Царит студенческий невроз.

      Он возвышается над ними,

      Как будто в землю эту врос.

      Верней не врос, а вырос, вышел

      Из недр, как древо из земли.

      Он всех устойчивей и выше

      И видит скрытое вдали.

      … Он всё на облако косится,

      Что мчит, как льдина по реке.

      И весит ровно пуд косица

      В его чугунном парике.

      Толпа выходит из читален,

      Звенит пронзительный звонок.

      … А он, как мамонт, колоссален

      И, как вершина, одинок.

      Библиотека

      А я бы хотела остаться навеки

      В разреженном воздухе библиотеки,

      Тома поглощая от корки до корки,

      Где правит директор – божественный Хорхе[2],

      Где мы затевали бы странные игры,

      Где бродят меж полок бумажные тигры,

      Рождённые миру из недр ротапринта,

      Где царствует вечность внутри лабиринта,

      Где кожею пахнет старинной и клеем,

      Где к книге нечитанной мы вожделеем,

      Где пылью веков с наслаждением дышим

      И сами слова бесконечные пишем.

      Худое и бледное книжное племя

      Оставит в тетрадях чернильное семя,

      А там разрастутся кустарники строчек,

      Листками распустится бред одиночек,

      И сгинут в таинственных дебрях бумаги

      Творений своих чёрно-белые маги.

* * *

      Нить проводов тянули Парки,

      И, словно споря с темнотой,

      Возник цветок электросварки

      Блестящей розой золотой.

      А стаи звёзд, как шпроты в масле,

      Свои убрали плавники.

      И только падали гасли

      На чёрном небе лепестки.

      Они дрожали и пугали,

      Кружась сверкающей пургой,

      И в небе дырки прожигали,

      Как в тёмной ткани дорогой.

      И мне хотелось бы сверканьем

      Глаза ожечь, когда темно.

      И пусть коротким замыканьем

      Мне жизнь закончить суждено,

      Но всё равно над тусклой прозой,

      Над всякой пошлой суетой

      Сгореть блистающею розой,

      Дрожащей розой золотой.

      Шкатулка Москвы

      К.С.

      Шкатулка Москвы – сколько

2

Хорхе Луис Борхес, знаменитый аргентинский писатель, был директором Национальной библиотеки в Буэнос-Айресе.