Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия. Екатерина Вильмонт

поплакать, как-то легче становится. – И она дала волю слезам. – Не мешай, Иришка, вот выплачусь, и все… Обещаю.

      Девочка на цыпочках вышла из комнаты. Ей тоже хотелось разреветься, но должен же кто-то в семье быть сильным!

      …Утром, проводив дочку в школу, Наталия Павловна замерла у зеркала в ванной. Тридцать девять лет – не шуточки уже. Но стрижка и вправду здорово молодит. А я еще ничего, вот только похудеть бы немного. Хотя как похудеешь с этой работой? Сидишь целыми днями, да к тому же вечно кто-то что-нибудь сладкое приносит, и авторы часто конфеты дарят, а я так люблю сладкое… Нет, надо себя ограничивать. Из трех полуграций я самая толстая. Но ничего, возьму себя в руки и с сегодняшнего дня сяду на диету. Всего-то и надо сбросить килограммов пять, не больше, совсем тощей я стать не хочу. Мое обаяние в некоторой полноте, мне всегда это говорили. «Ты такая уютная, Таточка», – восхищался когда-то Илюша. Но, видно, теперь его уют уже не устраивает… Сволочь, к Алиске приставал… Теперь я понимаю, почему она его недолюбливает. Конечно, ей за меня обидно. Надо же, даже по морде ему дала… Впрочем, ничего другого он и не заслуживает… «Ты такая уютная, Таточка». Да мне это многие повторяли! Нет, к черту, к черту, к черту! Похудею и действительно поменяю имидж. А там, может, и работу поменяю… На что, интересно знать. Уйду в другое издательство? А там что, чаи распивать не будут? Конфеты дарить перестанут? Нет. Значит, надо вырабатывать силу воли. Легко сказать… Но не ставить же на себе крест в тридцать девять лет? Ни за что! Муж ушел? Ну и черт с ним! Живет же Алиска уже десять лет совсем одна, и что? Вон она какая… Красивая, сильная, добрая и вовсе не несчастная. А я? Почему я должна обязательно быть несчастной из-за того, что прожила почти двадцать лет с таким? Я привыкла быть замужем. Мне одной будет плохо. Я не могу спать одна, мне как-то странно… Хотя одной, конечно, удобнее, можно раскинуться как угодно и вообще… Наверное, во всем можно найти хорошую сторону.

      Ее глубокую задумчивость прервал телефонный звонок.

      – Алло! Сонечка, привет!

      – Татка, у тебя сегодня бодрый голос. До меня дошел слух, что ты постриглась. Надеюсь, не в монахини?

      – Вот как раз размышляю над этим вопросом.

      – Над каким?

      – Как жить дальше? Монахиней или нет?

      – Разумеется, нет! У тебя есть кто-то на примете? – деловито осведомилась Соня.

      – Пока нет.

      – Это потому что ты расслабилась от замужней жизни. А надо всегда быть в форме. Тебе не мешает похудеть.

      – Я тоже так считаю.

      – Кстати, имей в виду, Восьмого марта, как всегда, соберемся у нас.

      – А Алиска?

      – Естественно, придет.

      – Отлично, я тоже буду. Только, Сонь…

      – Что?

      – Ты, надеюсь, не станешь приглашать для меня женихов?

      – Нет, еще рано.

      – То есть?

      – Ты еще не годишься для сватовства, надо сперва обрести товарный вид, – засмеялась Соня. – Вот после праздника сядешь на диету. Согласна?

      – Согласна, конечно, согласна. Сонька, а что будем готовить?

      – Тоже еще рано. Ближе к делу решим. Ладно все, бегу на работу! Пока, Татка!

      – Пока.

      Да,