Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия. Екатерина Вильмонт

ы Наталию Павловну Тропинину.

      – А в чем дело? И кто вы такая?

      – Ах да, я не представилась, но, согласитесь, когда мужчина сидит, а дама стоит, это как-то не располагает…

      Главный редактор смутился. И вскочил.

      – Простите, заработался. Садитесь, пожалуйста, – забормотал он. Черт ее знает, кто эта баба…

      – Меня зовут Алиса Витольдовна Сухоцкая.

      – Очень приятно. Дюжиков.

      – Так вот, Олег Степанович…

      – Я уже понял, вы хотите, чтобы я отпустил Тропинину. Что ж, я не возражаю, – неожиданно для самого себя пробормотал главный редактор. – Но только на сегодня.

      – Разумеется. Я вам весьма признательна, – обворожительно улыбнулась Алиса. – Всего хорошего.

      Женщина так же быстро покинула кабинет, оставив главного редактора в полном недоумении.

      И почему я согласился, даже не спросил, по какому случаю… Черт, вот баба! Но хороша, просто зверски хороша… Представляю, как она командует мужем… Завтра спрошу у Натальи, кто она такая.

      Но тут зазвонил телефон и мысли о рыжеволосой красавице вылетели у Дюжикова из головы.

      Алиса буквально выволокла Тату на улицу и запихала в машину.

      – Куда ты меня тащишь?

      – В ресторан.

      – Зачем?

      – Зачем ходят в ресторан? Ты вообще что-нибудь ела в последние дни?

      – Не помню… Только я в ресторан не могу…

      – Почему это?

      – Я в таком виде…

      – Ничего, там полумрак, – усмехнулась Алиса. – Если уж ты в таком виде явилась на работу, то и в ресторан можешь, тем более днем.

      – Алиска, а может, не стоит?

      – Стоит, стоит. И потом я есть хочу, а дома у меня хоть шаром покати.

      В ресторане было почти пусто. Их провели за столик, стоявший немного на отшибе, подали меню.

      – Выбирай, Татка, тебе необходимо поесть.

      – Не хочется.

      – Мало ли что не хочется. Надо! Тебе сейчас силы нужны. У тебя, между прочим, дочь, а у дочери переходный возраст и распадаться на части ты просто не имеешь права. Подумаешь, большое дело, дорогой Илюшенька слинял…

      – Ты не понимаешь… Я его люблю…

      – Все я понимаю. Даже гораздо больше понимаю, чем ты думаешь. Но есть все равно надо.

      И она заказала подошедшему официанту хороший обед.

      – Выпить хочешь?

      – Хочу! – неожиданно кивнула Тата. – Очень хочу! Но ты же за рулем.

      – А я одну рюмку. Ну ладно, теперь рассказывай. Пока еще подадут…

      – Он ушел… Подло, гнусно… И собаку забрал… Я вернулась с работы, а его нет. И еще, как назло, одна баба на работе в этот день сказала: счастливая ты, Татка, муж у тебя хороший, заботливый, летом ремонт сделал, когда ты в отпуске была… Ну я, дура, и вправду себя счастливой почувствовала… Прихожу домой, а Иришка вся в слезах. Лушка пропала. Как – пропала? Прибегаю, говорит, из школы, а ее нет, просто мистика какая-то. Я сперва решила, что Лушка спряталась. Стала ее по шкафам искать и вдруг смотрю – все Илюшины вещи исчезли. До единой. Я похолодела… Пытаюсь записку найти… думаю, не мог же он просто так нас бросить, ничего не объяснив…

      – Нашла?

      – Нет. Но он вскоре позвонил: «Тата, я ушел, прости, деньги на Иришку буду регулярно посылать. Сейчас оставил тебе пятьсот баксов, на первое время». И положил трубку, даже не дал мне слова вставить… И Лушку увел… Знаешь, меня это больше всего оскорбило. Что ж, выходит, собака ему дороже дочки, да?

      Алиса с молчаливым сочувствием глядела на подругу. Поступок Ильи ее не очень удивил.

      – И потом, он же знает, как Иришка любит собаку… Сволочь!

      – Согласна! Последняя сволочь. Но к кому он ушел, ты в курсе?

      – Нет. Понимаешь, – совсем тихо проговорила Тата, – мне приятнее думать, что он просто ушел… а не к другой женщине… Ну, может, устал…

      – Устал? От чего, интересно, он устал? Наверняка у него какая-нибудь бабенка.

      – Помоложе.

      – Необязательно!

      – Он любит молоденьких.

      – По-моему, он всяких любит, ему без разницы.

      Официант принес закуски.

      – Тата, поешь, – проникновенно сказала Алиса. – И давай хлопнем по рюмашке. За нас!

      – Давай! – вздохнула Тата. – За нас с тобой и за Соньку, конечно.

      – Ну разумеется. А помнишь, мы в юности отдыхали в Сочи и какой-то пожилой дядька сказал про нас: три полуграции!

      – Да, действительно… Ты тогда еще здорово обиделась, ведь ты была такая тоненькая, а вот мы с Сонькой были очень даже в теле. Я и сейчас не худенькая, а от Соньки половина осталась.

      – И отлично! Ей так гораздо лучше. Но все равно, мы и тогда на трех граций не тянули, а уж почти в сорок хорошо хоть полуграциями можем считаться, согласна? Так выпьем же за нас!

      – Ох,