«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике. Николас Блейк

приключение, твое последнее приключение, а затем – почетный отдых. Приключение? Чушь! Вероятно, не будет ничего более страшного, чем следить за жалкими иностранцами в кафе “Лайонз”, болтать в дорогих и скучных гостиных».

      И так снова и снова. Джорджия пошла быстрее, пока не утомилась настолько, что у нее не осталось сил даже для этих поверхностных мыслей. Вернувшись к обеду домой и приняв телефонный звонок от Элисон Гроув, она не сознавала, как скоро решение действительно будет принято за нее.

      – Да, дорогая, я поеду, – сказала она. – В вечернем платье? А Найджел? Всего лишь девичник? Очень хорошо.

      Элисон Гроув была и подругой Джорджии, и причиной ее отчаяния. Эта изящная, как статуэтка, блондинка, которая имела автомобиль, снимала квартиру с гостиничным обслуживанием и всегда была идеально одета, не располагая другими очевидными средствами к существованию, кроме своей зарплаты журналистки светской хроники, жила, по мнению Джорджии, жизнью совершенно непостижимой для женщины стольких талантов.

      – Но ведь на самом деле ты не получаешь удовольствия от всех этих дурацких вечеринок и приемов, на которые ходишь? – спросила Джорджия.

      И бирюзово-голубые глаза Элисон показались еще более невинными, когда она ответила:

      – Ну понимаешь, я домашняя девочка, дорогая. И подумай о поживе. Ведь я бабочка, которая топнула ногой[3].

      – Топнула ногой на что?

      – Да на всех остальных бабочек, разумеется.

      Что было совершенно справедливо. Безусловно, блестящая журналистка Элисон была незаменима для «Дейли пост», поскольку эта напористая молодая газета поддерживала свой огромный тираж за счет того, что попеременно то держала язык за зубами, то показывала его знаменитостям дня. Колонка сплетен, которую вела Элисон, – «Птичка нашептала…» – мастерски сочетала снобизм и скрытую насмешку. Хозяйки светских салонов, обладавшие достаточно хорошим чутьем, чтобы уловить эту слабую, насмешливую нотку, поначалу жаловались на Элисон редактору, затем пытались исключить ее из своего круга. Однако скоро они раскаялись, обнаружив, что эта веселая маленькая бабочка обладает острейшим жалом. После ее рассказа о предстоящем бале в честь дочери герцогини Спекской – церемонии, на которую по строжайшему приказу высокородной дамы журналистку не должны были допустить, – общество решило принять Элисон Гроув на ее условиях. Несмотря на все это, Джорджия по-прежнему придерживалась мнения, что ее подруга попусту растрачивает свои таланты.

      Элисон появилась в шесть часов. Под распахнутым пальто виднелось великолепное белое, облегающее фигуру платье, которое словно родилось вместе с ней.

      – Дорогая, – вздохнула Джорджия, – в твоем присутствии я всегда кажусь себе одетой с благотворительного базара.

      – Скорее с восточного базара, – усмехнулась Элисон, щупая складки надетого подругой платья из тафты в яркую полоску. – Нет, ты меня превзошла.

3

Отсылка к сказке Р. Киплинга.