Под сенью платана. если любовь покинула. Юлия Тимур

пошла быстрее прочь, боясь пообещать ещё что-то, чего не сможет выполнить, ускоряя шаги по направлению к дому. Она шла не оборачиваясь и ощущала всем телом его горячий взгляд, от которого трепетала, плавилась, словно свеча, теряя рассудочность суждений.

      – Мама, мы завтра должны пойти в лавку к дяде Али! – безапелляционно заявила она, стараясь сохранять твердость голоса, когда мать открыла ей дверь.

      – Зачем, дочка? К чему нам торопиться? – мать с удивлением смотрела на Элиф.

      К чему, действительно, эта спешка? Как объяснить матери, зачем им надо быть непременно завтра в лавке дяди Али? Она немного подумала и быстро проговорила:

      – Я встретила дядю Али, и он сказал, что у него появилась такая посуда, которая очень подошла бы к уже приобретенной нами вазе. Кроме того, скоро он уезжает!

      Уши пылали у Элиф, в горле пересохло, но она продолжала лгать, глядя в глаза матери.

      – Как странно? И куда это он собрался уехать? Ну, почему бы нам и не заглянуть к нему в лавку – там все и узнаем!

      «Узнаешь, мама, обязательно узнаешь, что я у тебя врушка! Но сейчас это не так важно – важно увидеть Мехмета ещё раз. А ложь… она бывает разной. Ведь от моей маленькой лжи никому не будет плохо!» – уговаривала себя Элиф.

      – Проходите, проходите, соседушки!

      Дядя Али любезно пригласил их войти в свой магазин.

      – Ах, как подросла ваша дочь! Она стала настоящей красавицей! – разливался в комплиментах дядя Али. – Что на сей раз привело вас ко мне?

      Мать удивлённо взглянула на дочь, но та бойко ответила:

      – Ваша новая посуда, которая подойдёт к той, изготовленной вами специально для нас, вазе! Она до сих пор радует отца своей красотой и изысканностью!

      – Новая посуда, новая посуда… – озадаченно повторял дядя Али, почесывая переносицу.

      Но тут к разговору подключился Мехмет, который до этого момента молча стоял возле отца.

      – Отец, разреши показать те изделия, которые я намедни помогал тебе сделать. Думаю, речь идёт о них! Они в мастерской сейчас, на просушке.

      «Пришел-таки к отцу, как и уговорились!» – отметила про себя Элиф, как только вошла в лавку. И сердце забилось, и в глазах вспыхнул огонь, который не скроешь от постороннего взгляда, даже если очень хочешь это сделать.

      Мать Элиф внимательно посмотрела на обоих молодых людей и слегка покачала головой, опустив глаза.

      – Давайте спустимся в вашу мастерскую! – предложила мать Элиф после затянувшегося молчания, во время которого она смотрела на дочь и Мехмета. – Какой у вас сын, Али-бей, внимательный. И трудиться, наверное, очень любит, помогая вам.

      – Спасибо за комплимент! Да, сын любит трудиться. Он, пожалуй, единственный из моих детей, кто имеет интерес к мастеровому делу. Да вот собирается уехать. В Америку хочет! Свобода там, видишь ли. На фабриках местных поработать задумал, на производстве игрушек… Ему ведь гончарное ремесло видится неинтересным – ему фигурки