Баллада о тамплиерах. Дмитрий Ильзурович Насыбулин

слова волшебные поверив.

      И тело поглотила гладь,

      По зеркалу пуская рябь.

      Как вдруг зажглись потоки светом,

      Волна пошла на месте этом.

      Со дна фонтан извергся в небо!

      Всё колдовством казалось это.

      И вспышкой завершился акт.

      А сердце юное не в такт

      Забилось, встретив милый взгляд,

      Знакомый столько лет подряд.

      На берег из пучин явился,

      Как образ девы растворился,

      Олень пугливый, с толку сбитый,

      Лесными чарами покрытый.

      Увидев лук и злые стрелы,

      Что угрожающе блестели.

      И парня не признав, подруга

      Сорвалась с места от испуга.

      В кустах терновых затерялась.

      Так с женихом она рассталась.

      Не зная жизни без любимой,

      Охотник, горечью томимый,

      Дорогу к людям позабыл.

      Отбросил лук. Таков он был.

      Года минули, но молва

      Ещё тревожила уста.

      И на опушке иногда,

      Кого обрадует судьба,

      Увидит в ярком свете дня

      Оленей двух и их дитя.

      Случилось жизни торжество,

      Любви подвластно колдовство!

      Пока звучала музыка, девушки перешёптывались, поглядывая на мужественных участников турнира, пытаясь предугадать, с кем из них сведет их музыка в танце. По девичьим взглядам было понятно, что Тибо у слабого пола отмечен особым вниманием.

      – Какие громкие дудки, – воскликнул роморантенец, – это вредно для моих ушей. Музыканты явно приглашены из какой-то глуши.

      Вейлор, устав от разговоров, снова погрузился в собственные мысли. Приятный баритон незаметно увлек юношу во владения грёз, перенеся за пределы этих каменных стен, за окраины полей. Туда, где молодое сердце билось сильнее. А чувственные слова, слетавшие с уст поэта, казались отражением немой тоски его души.

      – Обожаю поэзию! – сказал Тибо, томно закатив глаза.

      А в ответ услышал громкий хохот Уго:

      – Это оттого, что ты в ней ничего не смыслишь!

      Вновь зазвучала музыка, теперь в честь победителя. Когда смолкла торжественная песнь, триумфатор сам подошел к Вейлору и, поклонившись, сказал:

      – В былые времена победитель забирал и коня, и доспехи, а то и пленял побеждённого. Вы, мой юный друг, человек чести! Поединок с вами – уже награда. Я оценил ваш благородный порыв.

      – Я думал, что в ваших краях есть только один легендарный герой – Ульрих Лихтенштейнский.

      – Вы правы, легендарный там только один. Я всего лишь старик. Но я сразился с ним однажды. Тогда ещё сердце не уставало и глаз не одолевала мутность. Он был на моём месте. Седой, упрямый, гордый. Такой неукротимый! Отправил меня в лазарет, сразил с такой лёгкостью, будто проделывал это в сотый раз. Понадобились годы, чтобы разгадать его секрет. Такой самородок – один на тысячу!

      Его взгляд устремился вдаль, он словно вглядывался в прошлое.

      – Были времена! Теперь рыцарь мельчает. Я стар для ярких лучей славы и пышных приёмов. Поединок – это глоток воздуха, который пьянит, продлевая мне жизнь. Пропитанный гарью и кровью, тот, что окрестил