Три сестры мушкетера. Время поиска. Роман Иванович Веков (Кукуев)

она у нас женщина грузная. Басовитая.

      – Ну, пусть моется, – устало сказал хозяин и вздохнул. Он окончательно перестал сердиться и выглядел очень растерянно.

      – Есть проблемы? – ласково спросила его Тамара.

      – Проблемы? Это катастрофа, а не проблемы. – Хозяин принялся загибать пальцы на белой профессорской руке. – Ремонт не закончен. В доме, можно сказать, сплошной апокалипсис, это раз. Рояль я продал – это два. Тетя из Швейцарии, которая сидит в машине, но сейчас придет сюда, все это увидит и услышит, – хозяин кивнул в сторону ванной, – и начнет задавать вопросы. Это три, четыре и пять.

      – Ну, не продавали бы вы рояль… – начала Тамара.

      – А квартиру бы я на что купил? Мне что, по-вашему, до пенсии в коммуналке обитать? Только-только жить начал, женился… А, ладно! Будь, что будет, свалим на российскую экзотику…

      Хозяин махнул рукой и вышел из квартиры.

      Тамара была явно расстроена, что опять-таки понравилось Петровичу, который ценил в женщинах отзывчивость, но тут дверь ванны раскрылась. Джигит вымытый и в хозяйском халате предстал предо всем обществом. Женщины захихикали, прикрыв лицо руками. Свежий кавалер являл собой поистине замечательное зрелище, так как халат не скрывал его могучих шерстистых форм и кинжала в ножнах дорогой работы, болтавшегося поверх трусов.

      – Красавица, зачем плачешь? – Джигит принял сдавленное женское хихикание за всхлипы. – Ну, зачем тебе эти московские абреки, когда перед тобой сам Саид!

      Петрович с облегчением вздохнул, поскольку этот перл восточного красноречия был явно обращен не к женщине его мечты, а к ее племяннице. Но тут снова послышался поворот ключа в замке. Гордый сын гор испуганно заметался по комнате и необычайно ловко залез в накрытый газетами диван.

      Хозяин был на сей раз не один. Он торжественно вел перед собой худощавую, очень изысканную даму с кошкой на руках.

      – Вот, тетушка, это, так сказать, мое паллацио, – сказал он, описав рукой полукруг.

      – Как мило, мон ами, какие миленькие обои, какие славные девушки, – восторженно произнесла дама. – Так, они наши, дерзайцевские?

      Профессор не успел ничего ответить, как Тамара, с максимальной изящностью сделав подобие реверанса, произнесла:

      – О, неужели вы и есть наша дерзайцевская барыня?

      Профессор совсем растерялся. Такого поворота сюжета он никак не ожидал. Сначала – телемастер, ковырявшийся в совершенно исправном телевизоре, потом бригадирша в ванной, а теперь эти странные малярши оказались к тому же еще и его землячками.

      Заграничная тетя уверенно прошлась по комнате и уселась на диван.

      – Садись, племянничек, со мной, – пригласила она.

      Профессор, выглядевший ей, скорее, братом, чем племянником, послушно сел рядом.

      – И вы, девочки, садитесь, не стесняйтесь, я приехала из демократической страны, где выросла с простым народом.

      Дама сняла перчатки, всем видом показывая, что решила остаться тут надолго.

      – Тетушка, –