Пилюльки для души. Наталья Борисовна Хоц

мне надо!

      – А жить с такими соседями! Врагу не пожелаю.

      – Не наговаривай. Она в душе добрая девочка.

      – Где ты там душу разглядела, святая простота! Да она – исчадие ада! А кавалер ее тоже, по-твоему, ангел с крыльями?

      – Нет. Он человек не простой. Но есть одно обстоятельство, за ко-торое я много ему простить могу.

      – Знаю, знаю… То, что он грузин! Велика заслуга!

      – Для меня Грузия, это Родина моего мужа. Синее небо, высокие горы, бурные реки и открытые, добрые люди.

      – Да ты же там не была никогда!

      – Так Дато говорил. Он часто про свой Зугдиди рассказывал. Все думал, что поедем мы с ним на озеро Рица, которое неба голубее…

      – Ну, все-все, нечего душу травить. Что ж поделаешь. Проклятая война!

      – Проклятая… Да ведь она нас с ним и свела. В одном полку три года провоевали. Он летчиком, а я в метеослужбе. Сколько товари-щей за четыре года схоронили, уму не постижимо, а у нас за всю войну ни одного ранения. «Заговоренные», так про нас говорили. Победу в Берлине встретили. Молодые, здоровые. Живые… А через два дня… шальная пуля. И я – одна. На всю жизнь одна.

      – Ну, это ты сама так захотела. Какие люди к тебе сватались! Один Иван Захарович чего стоил! Орел!

      – После Дато мне все воробышками казались. Да и сейчас кажутся. Жаль, детей не нажили, не успели. Красивые бы у нас дети были…

      – Ой, кстати, который час?

      – Половина второго.

      – Мне же за Юрочкой спешить надо. Из школы приведу, покормлю, а вечером на айкидо поведу. Бедные мои ноги!

      – Счастливые твои ноги, есть за кем идти… Да, засиделась я у тебя. На минуточку зашла, называется. Поцелуй внука от меня. И будь аккуратней, на улице очень скользко.

      Вышла от подруги. Надо дойти до магазина, купить хле-ба и кефира. К вечеру обещали мороз. Хорошо, гололеда не будет. Самое страшное для меня зимой – поскользнуться. Мне кажется, если упаду, разобьюсь вдребезги, как стекло.

      До Универсама добралась благополучно, а вот на обратном пути, буквально за несколько шагов до дома, нога предательски уехала куда-то вбок, и я рухнула, уткнувшись носом в сугроб. Лежу, и думаю, оказывается, не такая уж я хрупкая. Позвоночник вроде цел, ноги шевелятся. Попыталась встать, оперлась рукой о снег и вскрикнула от пронзительной боли. Все ясно. Перелом. Дай, бог, без смещения. Как же подняться то?

      – Что ты, баб Аня, расползалась тут? А еще меня вечно ругаешь, что пью. Ты на себя-то посмотри! – соседка Даша выпорхнула из подъезда, как всегда в боевой раскраске, коротенькой искусствен-ной шубке, высоких, знавшие лучшие времена сапогах и тоню-сеньких колготках.

      – Сегодня мороз обещали, пойди, хоть рейтузы надень.

      – Ты здесь что, как градусник валяешься? Встать то можешь, метеоролог хренов?

      – Я руку, кажется, сломала…

      – Ох, горе горькое, – она схватила меня подмышки и не без труда, но поставила на ноги.

      – Спасибо, Дашенька, – придерживая больную руку здоровой, тихонько