Be More Chill. Нед Виззини

компьютерщиках, создающих сложные спецэффекты для кино. Если бы кому-то из них потребовалось изобразить, пиксель за пикселем, как отражается свет от девчоночьих ног, то лучшей модели они бы не нашли.

      В моей голове борются две великие силы: страх и похоть. Когда им удается заключить перемирие, я говорю Майклу:

      – Да, собираюсь.

      – Правда, что ли? – Он встает.

      – Ага. Ты не пойдешь?

      – Именно в этом и заключается мой план.

      – Тогда, может быть, подбросишь меня кое-куда после школы? Вернее, после репетиции. Хочу шмотки купить.

      – Шмотки? Приятель, кого же ты собираешься пригласить на бал?

      – Думаю, никого. Однако… – смотрю вслед удаляющейся Кристин, – я обязательно должен туда попасть.

12

      На репетиции опять занимаю место рядом с Кристин. (За перекусом для мистера Рейеса ходила девчонка по имени Джессика, пока мы, мальчишки, расставляли на сцене стулья в неровный круг.) Зачем? Сам не знаю. Мое сердце наверняка будет навеки разбито, однако у меня хорошие рефлексы, и действую я инстинктивно.

      Начинается читка. Моя рука придвигается к руке Кристин. Она так близко, что статическое электричество топорщит волоски на коже: мои темные притягиваются к ее светлым. Если мы сейчас вспотеем, то капельки пота сольются, образовав микроскопический Берингов пролив, и микробы с ее кожи переплывут на мою. Все, что мне теперь надо, – это произнести что-нибудь умное, что-нибудь такое, что заставит Кристин заговорить со мной. Например: «Прикинь, что я слышал о матушке Тупака». Или: «Лично мне Пикассо нравится больше Матисса». Нет, все это не то. Скорее, одна десятая одной сотой одной сто семидесятой того, что мне действительно требуется.

      – Кристин, ты знаешь, что человечество давно не эволюционирует?

      – Что? – Она оборачивается ко мне, на ее лице – досада пополам с изумлением.

      Ничего, лиха беда начало.

      – Я серьезно. – Кошусь на дремлющего мистера Рейеса. – По… «Дискавери» рассказывали. У нас… это… эволюционный застой.

      Кристин переводит взгляд на листки с текстом, лежащие у нее на коленях:

      – «Я лес кругом весь обошел, а человека не нашел, на чьих глазах мой царь желает цветочек этот испытать».

      А, ну да. Сейчас ее реплика. Закончив, она поворачивается ко мне и произносит самые восхитительные слова на свете:

      – Правда? Я тоже что-то об этом слышала.

      – Неужели? – забывшись, восклицаю чуть ли не в голос.

      – Разумеется, нет, Джереми. – Ее губы красиво изгибаются. – Только ты у нас можешь интересоваться подобными вещами. Но ты прав: идея любопытная.

      По кругу летит заговорщицкий шепот. Кристин тычет меня в бок (к сожалению, карандашом, а не пальцем):

      – Твоя реплика.

      – Э-э-э… «Прекрасная, ты, верно, утомилась, так по лесу блуждая?»

      – Поболтаем после репетиции, хорошо? – говорит Кристин.

      Расплываюсь в такой широкой улыбке, что приходится мысленно одернуть самого себя. Широкая улыбка меня портит. Кристин проводит