Когда расцветут гладиолусы. Ирина Говоруха

как раз эти девять дней истекают. И приехал ты…

      Они вместе собирали виноград, дождавшись ухода росы. Внутри ягод уже стали коричневыми косточки, подчеркивая зрелость. Она учила его правильно срезать гроздья секатором, не прикасаясь к плодам, чтобы не повредить восковой налет. Часть решили хранить в парафине, а часть использовать на вино.

      – Снимай обувь.

      Милена принесла таз с водой, которая стояла на улице с вечера и зарядилась лунным светом. Она была теплой.

      – Мы будем давить вино ногами?

      – Уважающие себя виноделы давят виноград только ногами. Так мы не сможем повредить косточки, дающие горечь, и винный букет будет намного лучше.

      Она опустилась на колени у его ног. Стала мыть стопы, затрагивая все активные точки. А когда ноги были сполоснуты и насухо вытерты, Глебу показалось, что он чувствует ими движение многолетних трав и мягкость кашемировых солнечных лучей.

      Они стали в деревянные бочки. Послышался треск лопнувших ягод. Красный сок забрызгал щиколотки.

      – Чувствуешь?

      – Что?

      – Как уходит волнение, и как ты становишься единым целым с вином?

      – Кажется, да.

      У Глеба было ощущение, что он бежит по мокрому песку.

      – Процесс брожения ускоряется от человеческого тепла. Машина это не сможет повторить.

      Пахло ранней осенью. Милена двигалась так, словно танцевала ритуальный танец. Он наблюдал за движением ее бедер и готов был пить виноградный сок прямо из-под ее ног.

      – Раньше люди выстраивались по шесть-восемь человек, клали руки на плечи друг другу и ходили взад-вперед под музыку флейты…

      Глеб, разнеженный голосом Милены и запахами земляники, ананаса и черной смородины, идущих от спелых гроздьев, спросил:

      – А как здесь выглядит октябрь?

      Милена засмеялась. Эхом подхватили холмы.

      – Краснеют листья и становятся, как кораллы. Зацветают крокусы. Сасык-Сиваш превращается в ярко-розовый, и в нем начинают добывать соль.

      Глеб посмотрел на сухую землю с острыми углами.

      – Мила, а почему ты не носишь обувь?

      Она чуть задумалась и ответила, что ей нужно чувствовать землю. Залежи яшмы, родонита и гороховой руды.

      К ней подбежали веселые соседские собаки с пыльной шерстью и сильными лапами.

      – Бегите к себе. Слышите? Поиграем позже.

      Собаки вильнули хвостами и побежали за сарай.

      – А знаешь, что для одной бутылки вина требуется ровно шестьсот ягод?

      – Не может быть!

      – Точно тебе говорю.

      И потом, когда он прикоснулся к ее губам, напитанным за многие годы соком, когда ее обворожительная грудь стала неприкрытой, когда он понял, что нет мягче ложа, чем теплая крымская земля, и что он желает эту женщину, как ни одну другую – она успела ему шепнуть:

      – В легендах все перепутали. Не яблоко было плодом искушения, а виноградная лоза…

      После этого виноградного уикенда Глеб позвал Милу к себе. Жить.

      Киев,