Город хороших господ. Вета Янева

бровь.

      – А вот в первом классе… ну, когда ты только пришла, нет, давай лучше в пятом, в первом-то всем легко, наверное. В пятом вот классе ты думала, что в одиннадцатом будет хуже, а сейчас – легкотня?

      Я снова нырнула в омут воспоминаний, отметая плохое и пытаясь вытащить хоть что-то хорошее.

      Солнечный квадрат от окна на партах, запах мела, первые уроки биологии, заклеивание выпадающих страниц из учебников, белые макароны (таких белых больше никогда нигде не видела) в столовой и противный переслащенный чай.

      – Не-а, – покачала головой, – тогда мне было не до будущего сравнения. Я старалась, конечно, жить по принципу «могло быть и хуже», но не думала перескакивать так далеко. Когда тебе ставят два по математике, не думаешь, хотя бы у тебя нет долгов по ОБЖ.

      Он рассмеялся. Его смех был похож на тявканье лисицы.

      Мы вышли к универмагу. Половина (из двух) ступеней отсутствовала, и бравая бабушка боролась за своё право попасть в магазин. Всех тех, кто пытался помочь, она отгоняла тростью, так что я даже не попыталась.

      Двадцать тревожно огляделся, но потом заметно расслабился.

      – А в одиннадцатом классе перед, я полагаю, экзаменами, ты сравнивала свою жизнь со счетами за ЖКХ и ипотекой?

      – Нет, тогда у меня были проблемы другого плана.

      – Каждые проблемы своевременны, получается.

      – Да, но… – я посмотрела на цветущую вишню. – Дело в том, что все школьные годы я точно знала, что будет дальше. Что за пятым классом пойдёт шестой. Что за звонком будет перемена. И я знала, что если постараться, то оценку можно исправить, поговорить с учителем, переписать работу. Просто там всегда были взрослые: глупые, упрямые, но всесильные и знающие. И что бы мы ни творили, как бы ни пытались скрыть что-то от родителей, мы втайне знали, что за всемогущими взрослыми нам ничего не грозит. Поругаются немного и исправят. А сейчас взрослые – это мы. Чертовски странно, и верить в это не хочется.

      Стая воркующих голубей и не думала бояться наших ног, поэтому продирались мы по краешку бордюра. Прямо на них поехала машина, но птицы всё никак не хотели разлетаться, и я уж готовилась было выскочить наперерез водителю, как Их Пернатые Величества соизволили лениво вылететь из-под колёс.

      Двадцать покосился на меня.

      – Довольно глупо было бы быть сбитой из-за голубя.

      Я обернулась. Сколько раз я слышала это от Рии!

      – А из-за кого не глупо? Где градация?

      Он не ответил, лишь снова рассмеялся. Длинные волосы растрепались, нос слегка покраснел, а плащ помялся, но его, казалось, это не волновало.

      Мы отправились дальше. Вишня словно бы поймала облака в свои ветви и теперь игриво склоняла их над головами прохожих. Ещё одна группка первоклассников слушала гида, дружно глазела на памятник Пушкина, расположенный прямо перед краеведческим музеем.

      – А куда мы идём? – наконец поинтересовалась я.

      Очень