Я и Путь in… Как победить добро. Отар Кушанашвили

лично всегда казалось, что после 30 жизнь окрашивается в аспидный цвет. Теперь, когда я близок к обозначенной цифре, мне начинает казаться, что я только начинаю. Между тем мое мыслительное устройство подсказывает: первый вариант – мой. Есть точка зрения, что самое начало жизни и самый ее конец – идентичны. Природа делает кольцо.

      Американцы не вкрадчиво, но громко заявили о своих приоритетах: 75 процентов не хочет долголетия, отравленного хворями; тем, которым от 18 до 29, этот вопрос показался неуместным: 89 процентов хотят жить «лучше меньше да лучше»; из 30-летних 75 процентов тоже хотят высокохудожественной жизни до эры болячек; даже 56 процентов 60-летних не хотят конфликта между желанием и возможностями; хотят комфорта.

      А что те, кто «отличились»? Кто выбрал долголетие с кряхтением.

      Странно или закономерно, но самый больший процент тех, кто готов мучиться, но жить – 27 процентов – среди как раз дотянувших до 70, но отказывающихся верить, что жизнь – это секунда на пути из праха в прах.

      Но это уже какие-то совсем закоренелые реалисты. Им здесь хорошо, даже если больно. Взаимоотношения с жизнью у всех разные.

      Вспыхнуть и сгореть; вспыхнуть и тлеть-тлеть-тлеть-тлеть; выбирайте.

      Я ж смотрю на это безо всякого апокалипсического возмущения, я готов ко всему, лишь бы Ж. Фриске запомнила меня молодым и красивым!

Святая простота против святой пустоты

      Ежели бы я был свободен, я независимо от количества конкурентов или их регалий на все наплевал и попытался бы захомутать Жанну Фриске любыми средствами: я бы взял кредит, стал бы альпинистом или, если бы она захотела, как Макаревич, занялся бы дайвингом.

      Подчеркиваю, теперешнюю Жанну Фриске. Мало, кто знает ее так, как знаю я. Я с ней знаком с 1992 года. Я знаю, что она теперешняя – это идеальная для матримониального союза леди. Может быть, затянувшая с обнаружением своего личного желания на этом поприще проявить себя, поэтому сейчас, мне кажется, это очевидно по ней, кающаяся.

      В глазах общественности, любящей звонкие определения, Жанна Фриске – самая красивая из девушек, исполняющих умную поп-музыку; а в моих – самая умная из исполняющих красивую.

      Всё, что люди знают о ЖФ, это то, что она красива; некоторые думают, что умна; и все полагают ее безумно одинокой и безгранично стервозной.

      ЖФ предрасположена к улыбке, и именно за эту улыбку, будучи в 94-м уже ветераном войны с угрюмостью, я увлекся ею до полной патетики.

      С ЖФ вообще связаны истории, от которых ангелы бы зарыдали, а святые задохнулись: ее вожделеет каждый третий, и в первой половине жизни ее хотели даже взорвать вместе с машиной. Чисто по любви, в ходе героического злоупотребления чистым к ней чувством.

      Некоторые периоды ее жизни можно счесть полноценным триумфом боли; я все эти периоды наблюдал, кляня себя, что не очень-то могу помочь.

      Ф – фаталистка, от общения с небом экстаз не получает, но любит возвышенное состояние. Она развилась из сексапильной девушки в гранд-Даму, и я не упущу случая спросить, как.

      Начать, что