Я и Путь in… Как победить добро. Отар Кушанашвили

пацанской жизни

      Отчетливо понимая, какими глазами этот текст будет читать удивительный человек по имени Андрей Григорьев-Аполлонов, я на сей раз обойдусь без большого количества метафор, затрудняющих чтение и делающих любой мой текст, при всей его филигранности, труднопроницаемым (за слово «труднопроницаемый» я прошу прощения у всего семейства Григорьевых-Аполлоновых, но таков уж я – совсем без метафор обойтись я не смогу, иначе меня бы звали А. Гаспарян, а не О. Кушанашвили).

      Когда в моей жизни долго нет Андрея Григорьева-Аполлонова, я уж не говорю про тактильный контакт, а просто нет его как моральной категории, я чувствую себя сатаненком шершавым, мне кажется, что жизнь моя лишена смысла.

      Сегодня ему не так много лет, но и не так мало, чтобы я, с улыбкой оглядываясь назад, не признал бы за ним одно свойство: он через годы проносит свою удивительную способность не просто мимикрировать, а так мимикрировать, чтобы не превратиться в хавронью – хвостатого оппонента Бога (правда, красиво?).

      Я чувствую необходимость в общении с Григорьевым-Аполлоновым даже при том, что в последние годы жизнь нас разбросала, предварительно помяв, и наши воззрения в силу этой разбросанности стали не то чтобы кардинально, но все-таки отличаться.

      Он делает карьеру, делает ее продуманно в отличие от большинства наших ровесников, и немножко нашей мужской дружбы, которая всегда отличалась стабильностью, хватит все-таки при всех изменениях режима, если бы они случились, на то, чтобы я изваял эту колонку.

      Я его очень-очень-очень люблю. Есть большое-большое-большое количество людей, которые против того, чтобы я его очень-очень-очень любил, а уж тем более есть легион людишек, тех самых шершавых сатанят, которые против того, чтобы он очень-очень-очень любил меня.

      А я знаю, что он меня очень-очень-очень любит, и никому не ввинтить кончики своих культяпок в эти отношения. Они выше простого элементарного понятия товарищества. Они выше этого товарищества ровно на столько, на сколько в наше с ума сошедшее время вообще возможны отношения между двумя людьми, которые сами лепят из строительного материала под названием глина собственную жизнь, согласно своим представлениям.

      Он по-прежнему на коне. Когда-то я объявлял их первое выступление, я люблю об этом вспоминать, потому что, объявляя их первое выступление, я сам самоутверждался и начинал себя позиционировать как человека, пришедшего надолго.

      Теперь, много лет спустя, когда мы с ним уже чадолюбивые папашки, с годами все более слезливые и с восторгом взирающие на тех, кого мы породили, а у него есть повод для гордости, равно как и у меня, удивительное дело – мы не стали хрюкать (мы хрюкаем изредка, когда нарушаем спортивный режим).

      В конце одного из лихих лет, когда глянцевый журнал спросил его, чего он сам себе желает, А.Г.А., он же Ryrik в И-нете, ответил: «Надо бы больше себя любить». Надо возлюбить себя таким, какой ты есть, а это значит, с большим уважением относиться к своему организму.

      И после дискуссии обо всем на