Разбойничья Слуда. Книга 3. Отражение. Николай Омелин

время от времени подходил к краю тротуара, сплевывая скопившуюся неприятную слюну. В тот момент, глядя на него со стороны, можно было подумать, что он чем-то отравился. Так, по крайней мере, Озолс выглядел, согнувшись в очередной раз у края дороги. Однако, все было намного проще. Запах чего-то горелого и паленого Иварс не переносил с детства. Не важно, откуда исходили эти запахи. И хотя паровозная копоть лишь отдаленно напоминала эти ароматы, но воспоминание о черном дыме, клубами расползавшемся от паровозной трубы, невольно ассоциировались с пережитым когда-то пожаром на птичьей фабрике. Каждый раз после подобного рода ингаляций ему требовалось немного времени, чтобы избавиться от неприятных ощущений. А потому пешая прогулка по Москве была очень кстати. Хорошее самочувствие перед ответственным совещанием никак ему не помешает. Тем более, что причину, по которой его вызвали, ему не сказали, уведомив лишь, что явиться на Лубянку ему следовало в штатском костюме. Определенная неизвестность давала повод главному архангельскому чекисту предстоящий визит на Лубянку считать очень важным.

      Руководить отделом ОГПУ при Архангельском губисполкоме Озолс был назначен в прошлом году. Возглавляемый им «седьмой» отдел, расформировали, превратив в отделение по борьбе с контрреволюцией. Начальником этого отделения стала Илга Пульпе – помощница Иварса, а ныне первый его заместитель. Сам же он наконец-то занял отдельный просторный кабинет с окнами на главную городскую улицу. В оперативных мероприятиях и допросах, как раньше, Озолс практически не участвовал, все больше проводя время на многочисленных совещаниях и заседаниях у губернского руководства.

      Это был его первый визит в столицу в новой должности. Дойдя до Милютинского переулка, Озолс свернул направо, и, через сотню метров, остановился. Здесь на втором этаже бывшего доходного дома, он когда-то снимал комнату. Иварс прошел еще с десяток метров, в очередной раз сплюнул на дорогу, и повернул назад. Ночевать сегодня, конечно же, придется, но вряд ли он остановится здесь. Подходя к Лубянке, его внимание привлек огромный плакат, развешенный на стене углового пятиэтажного дома. Вспомнив, что он его уже сегодня видел, Озолс вытащил из внутреннего кармана сложенную газету. На первой полосе «Безбожника» красовалась все та же надпись: «С днем рождения советский флаг!». Отметив про себя, что флаг родился в том же месяце, что и недавно умерший Ленин, он направился к входным дверям главной спецслужбы страны.

      Дежурный на входе внимательно проверил у него содержимое портфеля и документы. Затем связался с кем-то по телефону, выписал пропуск и, протягивая бумаги, зычно произнес:

      – На второй этаж.

      Взглянув в пропуск, Иварс недоуменно произнес:

      – Мне на совещание…

      – Да. Все верно. Ошибки нет. Вас ждут в приемной первого заместителя. Проходите, товарищ Озолс, – прервал его дежурный и многозначительно