Разбойничья Слуда. Книга 3. Отражение. Николай Омелин

Но не это сейчас волновало его. «А если начнется расследование? Тогда наверняка в Ачеме будут расспросами-допросами заниматься, – мелькнуло у него в голове. – Ну, никак не ко времени вся эта история».

      – Золото у Трифона нашли? – догадываясь об ответе, спросил Гавзов.

      – Да, ты, что! Какое золото! Копейки и той ни единой. Все подчистую выгребли, – выпалил Микола.

      – А кто видел? Ты знаешь их?

      Дымов чертыхнулся, вспомнив того, кто стал у них главным свидетелем в деле.

      – Бабы, то – ерунда. Вроде видели, а конкретики от них никакой. Что-то в руке блестело у вашего Ретьякова.

      – Да, не мой он, Микола.

      – Ну, то я так., бабы и не вспомнили бы ничего, если бы не Кривошеин. Он как сказал, так и они сразу встряли.

      – То – кто?

      – Старик. Старик, который видел, как тот монеты показывал. Демьян Кривошеин – местная знаменитость. Все знает, везде поспевает. Старый, старый, а гоношистый… ужас какой.

      – Старый?

      – Ну, восьмой десяток разменял, а еще ого-го! Вроде, как и неказистый с виду, а иного молодца за пояс здоровьем заткнет. А уж знает сколько! Толи книг начитался, толи и вправду много, где побывал и чего повидал.

      – Вот, идиот! – выругался Гавзов.

      – Ну, я ему тоже так и сказал.

      Павел сначала пропустил слова Миколы мимо ушей, но потом недоуменно на него посмотрел и рассмеялся.

      – Ты чего? – не понял Микола.

      – Ты… ты, – Гавзов хохотал от души. – Ты кому, покойнику сказал?

      – Да, какому покойнику! Демьяну Кривошеину! – воскликнул Дымов и тоже рассмеялся.

      – А-а, – успокоившись, промолвил Павел. – А то я уж о тебе невесть чего подумал.

      – Ретьяков с Кривошеиным случайно познакомились, когда ваши с парохода сошли. Он на набережной околачивался. Да я его тоже там видел и от реки выпроводил. Ну и попросил ваш, то есть, Ретьяков, старика подсобить прясницу продать. О червонцах ничего не говорил. Кривошеин много народу торгового знает вот и хотел помочь.

      – Прясницу?

      – Да, была у него прялка. Красивая, и знаком забавным на торце лопасти меченая. Демьян сказывал, что на знак первым делом внимание обратил.

      – Если с нашей Нижней Тойги, то точно красивая, – Павел удовлетворенно кивнул.

      – Вот и Кривошеин…

      – Да, что твой Кривошеин, – Павел махнул рукой. – Ты знаешь, какие у нас прясницы делают? Ого! У нас прясница у матери была – картина, а не прялка. На одной стороне лошади невесту красавицу везут в санях. Ямщик в баском кафтане. На обратной – конь красной масти и всадник удалой. А вокруг узоры из красивых трав…

      – Да-а, – протянул Микола. – Ты так говоришь, словно только из своей деревни приехал, а не оттуда, – он кивнул куда-то в сторону окна.

      – Ладно, Бог с ней с прясницей. Хотя, что за знак он видел?

      – Вроде как два солнца друг на дружку смотрят, – припомнил Дымов.

      – Ну да, из наших значит. У нас так метят.

      – Солнцами?

      – Двумя