Разбойничья Слуда. Книга 3. Отражение. Николай Омелин

те, что вместе с убитым с Ачема приехали?

      – Так им сказано было, чтобы сегодня же домой пятичасовым домой отправлялись, – видно было, что Микола устал от расспросов приятеля и отвечал уже нехотя. – Вчера только приехали, а сегодня уже и обратно.

      – Кем сказано? – не понял Гавзов.

      – Я же не видел их. Наверное, кем-то из начальства, – вместо кивка в сторону улицы Микола поднял указательный палец кверху. – Одним словом, гэпэушник сказал. Я твоих земляков на пароход посадил. Петренко велел. Как отчалил пароход на Котлас, так я домой только и пошел.

      – Звать их как, узнал?

      – Как не узнал. Да, говорил же тебе. Один – милиционер ваш Ачемский. Э-э-э, Конюхов Григорий. Еще пожаловался мне, когда я их провожал, что беда у него за бедой. В мае деревня его, говорит, сгорела. А тут еще и помощника убили.

      – Да, да. Гришка, – согласился Павел. – Странно, что милиционер. Хотя… На него похоже. У него и отец такой. Тоже все бы при начальстве. Да и сам власть любит. Постой, постой. Деревня сгорела? Что за деревня?

      – Ну, так он сказал. Женка, что с ним была, говорила название, да я не запомнил. Но не Ачем. Ачем я знаю.

      – Бакино? Высокое Поле? – спросил Гавзов.

      – Во, точно! Оно самое, Высокое Поле, – воскликнул Микола. – Небольшая, говорит, деревня.

      – Да, уж, жалко, коли так, – искренне посочувствовал Гавзов беде земляка.

      – Так они теперь вроде все в Ачеме вашем живут. Все туда перебрались.

      – Ну, а женщина? Женщину-то как звать? – не удержался от вопроса Павел.

      – А с попутчицей его я еще раньше знаком был. Елизавета. Гавзова. Она у Никифора в помощницах была. Ну, когда он в сельсовете у вас работал. В восемнадцатом, когда нас за золотом в Ачем посылали. Ты должен помнить. Судя по фамилии-то родня, поди, тебе будет.

      Разговор прервала выскочившая из часов кукушка. Она лихо отбарабанила восемь ударов и скрылась внутри часов.

      – Восемь. Пора бы и перекусить, – сглотнув слюну и поглаживая себя по животу, проговорил Дымов. – А то, как говориться, скоро спать, а мы не ели, – проворчал он и направился на кухню.

      – Родня, – протянул Павел, приходя в себя после услышанного. – Ты со стариком меня познакомь. Может нам сгодиться, – чуть успокоившись, добавил он.

      – Да, хоть завтра, – на ходу ответил Дымов.

      – Они точно на пароходе уплыли? – крикнул Павел ему вдогонку.

      – Куда уж точнее! С палубы мне ручками помахали! – донесся голос Дымова из кухни.

      Часть вторая

      Апрель 1924 год

      На Ярославский вокзал поезд, в котором ехал Озолс, прибыл почти с трех часовым опозданием. Он подошел к перрону, когда часы показывали одиннадцать утра. Состав из Архангельска задержали перед самой Вологдой, где он простоял из-за разобранного местными ремонтниками участка пути. Этой весной на основных направлениях российских железных дорог начались массовые работы по ремонту путей, что сказалось на внутренних перевозках. Какие бы графики работ ремонтники не составляли