Театр и фантастика (сборник). Марина и Сергей Дяченко

улицы возвышался темный, спящий Кон. Перед парадным зрительским входом стояли круглые афишные тумбы – всего десять, Тимур впервые сосчитал их, когда ему было года три…

      Сейчас на Коне было четырнадцать действующих спектаклей. Самому старому шел седьмой год. Самый молодой – «Комедия характеров» – жил на Коне всего четыре месяца и выдержал что-то около десятка представлений.

      Тимур пересек мостовую. Остановился перед шеренгой тумб; «Десять Толстяков» – так их звали. «Что, – насмешливо говорили первокурснику, – хочешь увидеть свою афишу на одном из Десяти Толстяков?»

      Тимур шел, разглядывая плакаты, виденные им уже множество раз. Сперва он воскрешал в памяти все эти драмы, комедии, трагикомедии, вспоминал в деталях и подробностях, а потом устал и стал просто разглядывать афиши.

      А почему нет фотографий, вдруг подумалось ему, когда самый последний Толстяк был изучен до последней буквы. Почему, ведь перед каждым городским театром – обычным, большим и не очень, хорошим и так себе – обязательно клеят на стенды фотографии актеров, заснятые сцены из спектакля…

      А ведь Кон запрещает снимать спектакли на видео. Традиционное объяснение – сценическое действо невозможно хорошо заснять, его нужно смотреть из зала. У всех, кто пытался обойти запрет, обязательно портилась камера или размагничивалась пленка…

      Тимур медленно двинулся обратно – вдоль шеренги Толстяков. «Кону нравятся хорошие спектакли». Вот афиши четырнадцати хороших спектаклей…

      Увидеть бы их хоть раз на нейтральной сцене, вне Кона.

      Тимур остановился.

      Ни один спектакль, принятый на Кон, ни разу после премьеры не игрался на обычной сцене.

      Его мать побоялась выйти на обычную сцену – после головокружительного успеха на Коне…

      Тимур запахнул наконец пальто. Утренний ветер пробирал до костей.

      Если бы можно было отделить магию Кона от собственных достоинств спектакля… Тогда, возможно, ему удалось бы понять…

      Белый циферблат над зрительским входом показывал половину пятого утра. Скоро надо будет ехать к Оле в больницу…

      Телефонные будки стояли в ряд – сразу четыре. Тимур бросил жетон, набрал номер; трубку схватили сразу же, и Тимур пережил короткий приступ раскаяния.

      – Тима?!

      – Со мной все в порядке, – сказал он как мог мягко. – Ма, скажи… Ты видела дегтяревскую «Комедию характеров» перед премьерой, еще до Кона?

      – Тимка…

      – Прости, ма.

      Пауза.

      – Да. Видела.

      – Это действительно было так здорово? Без помощи Кона?

      Пауза.

      – Тима, где ты? Иди домой. Пожалуйста. Ира звонила… Человек десять звонили, все хотели тебе сказать, какой ты хороший, какой ты…

      – Скажи, мама, спектакль Дегтярева… Мне казалось, я его видел раньше.

      – Тима, иди домой. Прошу тебя… Я тебе все расскажу, когда ты вернешься…

      – Я скоро приду. Пока, мам.

      – Тима, пожалу…

      Он аккуратно повесил трубку на рычаг. Сунул