Девушка в горящей «Родине». Дмитрий Аврорин

на экскурсию. Их сопровождающая уставилась в маленький дисплей Siemens C55 и по буквам набирала эмоциональную смс-ку, понимая, что отправить ее сможет только тогда, когда выйдет в город. Другая половина вагона была не забита, поэтому муза осторожно прошла туда.

      Так она спокойно проехала еще две остановки, пока в этот поезд не хлынул поток людей с кольцевой линии. Нужно было продержаться до Арбатской, сделать пересадку на Александровский Сад и поехать дальше до Багратионовской. Но некоторые вещи от нее не зависели – в груди вновь что-то сжалось.

      Муза снова начала искать, куда переместиться.

      Слишком много человеческих эмоций, слишком много эмоций противоречивых.

      Надо было как-то перебить этот поток – и она запела одну из известных песен, изначально в оригинальном исполнении Остина Робертса, – «Скуби-Ду, где ты?». Девушка пела громко. И, хотя ее никто не видел и не слышал, группа детей, продолжавшая ехать в другом конце вагона, один за другим, неожиданно вспомнили эту песню и начали исполнять ее друг другу исковерканными английскими словами, также громко смеясь.

      Шатенке с яркими янтарными глазами стало чуть легче. Она улыбнулась, услышав радостный смех ребят, и выдохнула. Жаль только, что сейчас не было возможности аккуратно скрыться в каком-нибудь углу, как в «Русиче», который еще не успели ввести в эксплуатацию.

      Через станцию девушка вышла из вагона и повернула налево. У эскалатора на Филёвскую линию традиционно скопилось много людей, поэтому муза сразу пошла с левой стороны, обгоняя насквозь редких пассажиров, справляясь после каждого с легким головокружением, и встала по правой стороне на незанятую ступеньку. Человек, стоявший чуть ниже, проявлял паранойю, развернувшись лицом на спуск, и придерживал рюкзак, висевший на одной лямке, в районе молнии. И проявлял он паранойю не только своими действиями.

      Девушка закатила глаза и пошла дальше, но при сходе с эскалатора налетела на оступившуюся женщину с двумя пакетами какой-то мелочевки. От внезапного испуга сама муза прониклась этим ощущением, переросшим внутри нее в страх. Она тут же прижалась к стене.

      – Что-то сегодня труднее, чем обычно, – сказала она – и в этот момент в груди ее не только что-то сжалось, но и повернулось на 180 градусов, глаза стали видеть контрастно и насыщенно. – Нет, пожалуйста, только не сейчас.

      Она села на плитку и сжалась настолько сильно, что со стороны превратилась в несчастный трясущийся комочек.

      Её глаза почернели.

      Из них полились слезы, мгновенно высыхающее у подбородка. Слух стал настолько острым, что она могла слышать всё происходящее разом и отдельно чей-то шепот – и полностью все воспринять.

      – Пожалуйста, пожалуйста, успокойся, – говорила она себе. – Лишь бы меня никто не увидел, лишь бы меня никто не увидел прошу. Я не хочу сотворить беду.

      Она ощущала, как ей становится безумно приятно. Растекающаяся теплота по всему телу, ощущаемая даже в мизинцах