На чужом пиру. Серик Асылбекулы

проходите!

      Раскрасневшаяся у печки светлоликая старушка подумала, что зашел один из подвыпивших друзей Бухарбая, взглянула исподлобья на засуетившуюся неветску и кивнула в сторону комнаты.

      – Здравствуй, мой свет. Бухарбай и гости в большой комнате…

      Севшая на место невестка лукаво улыбнулась и фыркнула.

      – Матушка, это же Толеутай!

      – Неужели? Ойбай-ау, тот самый, наш Толеутай? Ну, вот… Всегда я так! Здравствуй, мой светик, единственный верблюжонок Камилы, – старушка опустила поднесенную к губам пиалу, притянула к себе голову присевшего Толеутая и расцеловала его в щеки.

      – Родной ты мой… Когда же приехал? Семью, дети, все ли живы-здоровы?

      – Здоровы, здоровы, – счастливо улыбнулся Толеутай.

      – И невестка приехала?.. О, времена… Такое счастье, а Камила, бедняжка, давно в земле. Рано она нас оставила, – старушка зажмурилась, смахнула костлявыми пальцами слезинки с глаз. К горлу Толеутая подступил комок…

      – Выпей с нами чайку?!

      Но он понял, что усидеть здесь уже не сможет. Чтобы не принести несчастья дому, отказываясь от угощения, отщипнул кусочек хлеба, сказал с дорожью в голосе:

      – Спасибо, аже! Я зашел только на минуту, поздороваться.

      – Ах, жеребеночек мой! Будь здоров. Нам уже немного осталось скрипеть на этом свете. Но пока жива твоя бабулька, она с тобой… Ладно, иди к молодежи.

      Первым заметил вошедшего Бухарбай:

      – Вот так раз… Джигиты, смотрите кто пришел… Толеш! – он вскочил с места и первым потянулся навстречу другу: – Ну, давай, проходи. Давно не виделись.

      Вольно рассевшиеся гости зашумели. На дастархане разбросаны карты. Толеутай, высвободившись из объятий Бухарбая, поздоровался, пожимая всем руки. Казалось, все соскучились по уехавшему в город земляку. Те, что постарше, тяготея к ритуалу, радостно расспрашивали:

      – Здоров ли ты, Толеш? Дома все в порядке, все здоровы?

      Были здесь и сверстники, позволявшие себе острить в его адрес, не успев толком поздороваться, шутя, поддавали тумаки, толкали.

      – Наконец-то заявился… Где пропадал до сих пор?

      – Ишь, как он своих сватов любит! Неужели с ними веселей, чем с нами?

      Толеутай тоже не отставал.

      – Крикуны вы безмозглые! – смеялся. – Когда только поумнеете. В старину шестидесятилетний старик первым шел поприветствовать шестилетного малыша, если тот приезжал издалека. У вас же никакой сообразительности… Хорошо, что я такой легкомысленный, вот и пришел к вам первым… Не так ли, Абеке? – глянул он на старшего в компании сидевших, тракториста Абильду. И тот, вместе с большинством гостей поддержал его:

      – Верно говорит…

      – Прав Толеутай…

      – Ну вот и договорились об этом! – он присел к одному из острословов.

      – Чего это ты ко мне жмешься? Наверно, жена к себе не пускает, – захохотал тот, делая вид, что старается отодвинуться.

      В двери появился