Дни Великой Пустоши. Часть 1. Дмитрий Трофимов @m_vzglyad

нашел план эвакуации, представляешь?

      – Это что еще за план такой?

      – Это карта, которой пользуются жители если что-то случается, для того чтобы покинуть опасные места.

      – И что с этим планом не так?

      – Все так, но только он ведет с нижних ярусов не сюда.

      – Как не сюда? Есть другое безопасное место?

      – Есть другие верхние ярусы. Это значит: выход есть и с другой стороны.

      – Не оставляешь надежды найти второй выход?

      Взгляд Алена был полон доброй снисходительности, Олег почувствовал укол. Он понимал, что никто не верит в наличие второго выхода, но раньше не верили и в то, что склады нижнего яруса переходят в обширную сеть ходов. А сеть оказалась непросто обширной, а колоссальной. Олег одиннадцать лет изучает ходы и лазы, за все это время тупиков ему встречалось мало.

      Олег колесил уже много лет по коридорам и заброшенным руинам, но не встретил ни одного трупа или монстра. Первые годы было страшно. Олег содрогался, когда представлял, каково было первым подземельщикам, но со временем к темноте привыкаешь, привыкаешь к единственным жителям подземелий – ленивым кротам. Тишину воспринимаешь великим наслаждением. Тоннели были миром спокойствия и забвения. Гипотеза, почему они пустовали, была и у Олега, но она катастрофически прозаична. Генераторы просто-напросто не справлялись с подачей электроэнергии на нижние этажи. Если судить по схемам, которые обнаружил Олег, убежище было рассчитано на вдвое большее количество генераторов, куда они делись и где были расположены непонятно. Олегу не нужны были схемы, чтобы чувствовать их наличие. Теперь он всего лишь нашел подтверждение тому, что знал уже давно.

      – Он точно есть, Алена, иначе бы нижние ярусы не тянулись так далеко.

      Девушка улыбнулась. Ей нравились золотые волосы и золотые глаза Олега, нравился тот жар, с которым он говорил с ней и смотрел ей в глаза. Ее сердце замирало от мысли, как многое он видит там внизу и сколько переживает. Она ощущала особый запах, который исходил от него, описать его не могла, но пару раз называла запахом темноты. Звучало это странно, по спине бежали мурашки, она закрывала ладонями лицо, и сердце начинало стучать чаще. Ей казалось, будто Олег тащит темноту с собой. Та клубится возле него мрачными разводами, но не охватывает целиком. Олег добр и умен. Мало кто мог похвастаться в убежище такими качествами. Юноши, которых она встречала на приемах отца, в школе и на общих собраниях, говорили какие-то глупости и были до скрежета зубовного скучны. Они говорили одни и те же слова уверенные в своей оригинальности. Лишь изредка Алена улыбалась и кланялась особо слащавым речам, и морщилась от хамских, но не придавала значения ни тем ни другим.

      Олег был не такой. Да, конечно, в его глазах тоже читалась жадность, но другая. Это трудно передать словами, такое может чувствовать только девушка, когда мужчине не просто хочется тебя, а ты ему необходима словно воздух. Он ломает преграды только бы насытиться и не находит насыщения никогда. Олег не претендовал на ее тело и жизнь, она даже