Дни Великой Пустоши. Часть 1. Дмитрий Трофимов @m_vzglyad

не разговаривал.

      – Так я тебе и поверила, сопляк, как всегда уволок что-то для себя, а это все имущество магистра. Вот выступлю на собрании с предложением, что тебя обыскивали, будешь знать и прятать находки перестанешь. Руки бы тебе обломать.

      Пока она закончила фразу, запнулась дважды. Во-первых, сопляком назвать Олега можно было с натяжкой, он сильно вытянулся за несколько последних месяцев пусть и оставался тощим, а второй раз, когда прикинула, что обыскивать, скорее всего, придется именно ей. А это удовольствие обещало быть ниже среднего.

      Подземельщик ничего не отвечал, просто ждал платы. Пристально смотрел бледно-желтыми глазами. Они казались покорными, добрыми, но ее всегда разбирал холод, когда Олег направлял их в ее сторону. Ни у одного порядочного человека, по ее мнению не может быть желтых глаз, это противоестественно. Женщине так хотелось ударить мальчишку, но под рукой не было палки, а бить ладонью хотелось меньше всего. Она каждый раз обещала себе, что в этот раз точно возьмет палку с собой, но каждый раз забывала, поэтому Олег оставался невредим.

      – Десять момент, – сказала приемщица, скривив лицо.

      – Спасибо, – ответил Олег, но не пошевелился.

      Пухлая рука исчезла за прилавком, что-то там перекладывала, а затем на стол упали три медных монеты с номиналом по три и одна в одну.

      Олег ловким движением сгреб их в ладонь и сунул в карман. Делал это он молниеносно, короткими движениями, и приемщица, как обычно, вздрогнула, от нечеловеческой скорости.

      В следующую секунду окно захлопнулось, и Олег зашагал в сторону душевой. Она располагалась в восточном крыле в магистерском квартале, поэтому от Олега требовалось втрое больше осторожности и терпения. Охрана здесь была мнительной и жестокой, праздно блуждать запрещалось даже гражданам, что и говорить о подземельщике. Но местные представители власти за последние два года уже привыкли видеть Олега тут время от времени. Это не делало проход безопаснее, но дарило возможность не быть схваченным в первые секунды.

      Из узкой двери несло мылом и чем-то кислым. Время от времени над ней поднимались клубы пара и слышался плеск воды. Помыться было дорогим удовольствием даже для среднего класса (наверно поэтому душевая располагалась в магистерском квартале), пять монет за возможность быть чистым, но Олег с готовностью платил их. Для него самого чистота не имела никакого значения, но для его друга значило. Это достаточный повод, чтобы не доедать и спать на сырых тряпках под северной лестницей.

      – А, чистоплотный подземельщик, – обратился к вошедшему Олегу круглолицый банщик.

      Как практически все жители убежища банщик поморщился при виде черного пятна в дверях, а следом принял вид терпеливой скуки. «Ну и?» говорило его лицо.

      Олег на такие мелочи не обращал никакого внимания. Банщик по отношению к нему был гораздо более лояльным, нежели приемщица. Наверное, потому что тут платил Олег. Юноша это ощущал,