Эскизы любви. Пол Сэлфинг

будет как у всех, как обычно. Волноваться нечего. Просто надо помогать и направлять. Ведь точно также делали и наши старики. И все получилось.

      – Что ты думаешь по поводу работы?

      – Ищу.

      – Ну сколько можно?

      – Пока не найду.

      – Ну тебе же предлагали хорошее место, неплохая зарплата, определенное положение…

      – А зачем мне все это?

      – Ну хотя бы затем, что бы было на что жить.

      – Я у тебя ничего не прошу. На то, что мне надо я зарабатываю.

      – А дальше?

      – Посмотрим.

      …

      – Им ничего не надо. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

      – А может быть им не надо того прошлого, того настоящего и того будущего, которое ценно для нас?

      – А что это такое?

      – Не знаю.

      Оказалось, что молодым не нужна их страна, государство, народ, нация. Просто не надо. Они живут только здесь и сейчас и интересуют их только они сами. Причем это не эгоизм, как это принято считать. Этим молодым нужны только они сами и только они сами являются единственной ценностью для них самих. Они приходят тогда, когда им надо и уходят тогда, когда им надо. Они не пытаются быть вежливыми и приличными, они пытаются отстраниться от любой зависимости. Они не говорят о свободе и о правах человека – они просто свободны именно так, как понимают свою свободу. Им никто не нужен и ничто не нужно. Они самодостаточны.

      …

      – Как же нам быть и как же нам с ними жить?

      – Мы ничего не можем сделать.

      – Они уходят?

      – Да они уходят. И они уже не вернуться. Пусть уходят. Единственно, что мы можем – не мешать.

      «Осень»

      Все прошлое и будущее действительно лишь в качестве настоящего, как то, в качестве чего оно присутствует в настоящем.

      К.Ясперс

      Шорох

      – Помнишь? Нет, конечно, ты помнишь. Это нельзя было забыть …

      – Ты о чем?

      …

      – Много работы. Это и хорошо, и совсем не очень. Слишком много соблазнов.

      – Это ты о погоде? Еще много солнца и эта прозрачная тишина. Лучше всего ничего не делать, греться и о чем-нибудь вспоминать…

      – А тебе когда-нибудь приходилось бежать по сельской дороге, босиком, когда ноги утопают в теплой, мягкой пыли, фонтанчиками пробивающейся сквозь пальцы. За тобой остается шлейф пыли, такой же горячей и, как сейчас кажется, столь великолепной. Или сидеть с ребятами у старого сарая, доски которого всегда были ласковыми и такими теплыми. Они были странно узкими и какими-то шелковисто-ворсистыми. А цвет совершенно особенный – серый. Потом, много-много лет я искал такие же доски и такой же сарай. А его все нет и нет. Он остался там, в прошлом.

      – Странно. И я это помню. Сейчас-то я уже знаю, что это были роскошные доски из обычной подмосковной осины. Сейчас из осины уже ничего не делают. И цвет, оказывается, был английский, серый, тот самый знаменитый английский цвет, который почему-то бывает только на английских костюмах.

      – Но ведь ты о чем-то другом, о чем-то, что я должен помнить.

      – Ты