Под жёлтым зонтом. Юлия Лавряшина

делаешь, салажонок?

      – Я не салажонок, – ответил я, еще не разглядев, с кем разговариваю.

      Он присел, обдав меня ненавистным запахом крепкого табака, и тяжело задышал в лицо. Теперь я видел, что лучше было не огрызаться – даже на шее у него, красовались тюремные наколки. Он самоуверенно взял меня за подбородок и, пристально оглядев, довольно произнес:

      – Интеллигент… Люблю интеллигентов. Со мной на зоне один сидел… Фальшивомонетчик. Так языком чесал – заслушаешься! У тебя с этим как?

      – Не знаю, – честно сказал я. – По-моему, не очень.

      – Ломаешься? – насторожился он. – А чего разлегся посреди леса?

      – Я спал.

      – Кореша тебя, что ли, забыли?

      – Вроде того. А вы здесь живете?

      Он отрывисто хохотнул:

      – Ага, прям под кустом. Как зайчик. Ты пьяный, что ли? Вроде, не пахнет. Дрянью, поди, обкурился?

      – Я вообще не курю.

      – Ну, вставай тогда. Болячку прилежишь на голой земле-то. Переночуешь у меня… Куда среди ночи идти?

      Его звали непривычно – Макаром. За те десять минут, что мы добирались до его дома на окраине деревни, он выложил, что освободился только полгода назад, а до этого зона шесть лет была его «мамкой». Посадили Макара, по его словам, за глупость: спалил по пьяни колхозную ферму, которую сторожил. Но на земляков Макар зла не держал, вернулся сюда и в первый же вечер сошелся с одной разведенкой. Теперь ему казалось, что он всегда был к ней неравнодушен.

      – Пашуней звать, – произнес он с нежностью и тут же грубовато добавил: – Накопилось в бабе ласки – замучила меня!

      Когда мы выбрались на опушку, за которой начиналась деревня, Макар оглядел меня с удивлением:

      – А ты чего такой грязный? Увалился куда?

      – Вроде того.

      Он даже обиделся.

      – Чего ты все: вроде, вроде. Скрытный больно… Не доверяешь?

      – Доверяю. Просто не хочу, чтобы ты смеялся.

      – Не буду, – неожиданно серьезно пообещал Макар. – Я иногда сам такие номера выкидываю, хоть плачь, хоть смейся. Тебя побил кто?

      – Вро… – начал я, потом сказал: – Не кулаками. Так тоже бывает.

      – Рассказывай! – важно отозвался он. – Уж я-то всякого на зоне насмотрелся. И кулаками, и словами, и чем хочешь… Дай-ка я тебя отряхну… Пашка домой в таком виде не пустит. Хотя она уже спит, поди, ты там потише.

      Я вспомнил, о чем хотел спросить:

      – А ты чего по лесу бродил?

      – Бессонница, – хохотнул он. – Не, правда! Иной раз целую ночь заснуть не могу. Веришь-нет, глаза страшно закрыть.

      – Верю.

      Теперь я действительно в это верил.

      В доме кисло пахло дрожжами, и я с порога понял, что сейчас предложит Макар. И впрямь он затащил меня на кухню и хитро подмигнул:

      – Давай по маленькой?

      – Давай, – согласился я.

      – А я думал, откажешься, – удивился он. – Ты, поди, хуже коньяка ничего и не пил?

      – Пил, – заверил я. – В детстве, как и все с бормотухи