Приданое для Царевны-лягушки. Нина Васина

Конечно, – подошел Веня. – Сначала – Федьку, он старший, потом, если получится – попробуют и меня.

      В глазах племянника – безмятежнейшее спокойствие и даже... Платон постарался выбрать слово потактичнее, но ничего более подходящего, чем «дебилизм», не нашел.

      – Тони-и-и! – склонился к нему племянник. – Ты меня видишь? – Он провел ладонью перед лицом дядюшки. Платон моргнул и кивнул головой.

      – Ничего же страшного не произошло, подумаешь – дверь! Главное – все живы. А почему?

      Платон мученически посмотрел на розовощекого рыжего Веню, но не нашел, что ответить.

      – Потому что Аврора твоя оказалась очень кстати под ногами! Она спасла мне жизнь!

      – Тебе? – ничего не понимал Платон.

      – Да. Я шел первым. Мы так с братом договорились. Я везде буду ходить первым. Из подъезда и в подъезд, из машины – в машину. Буду первым подходить к дверям квартиры. И вот я шел, а Федька – за мной...

      – Почему – ты?

      – Потому что сначала должны кокнуть Федьку, понимаешь? Он – старший. Вот мы и договорились: а фиг им!

      – Кому-у-у фиг?.. – простонал Платон.

      – Да всем, кто хочет нас не допустить до дела! Мы им покажем плановый заказняк! Сначала я взорвусь в машине, я – младший! Тони, да не расстраивайся ты так. Развалить планы этой падали – милое дело! Прикинь, даже если им удастся завалить Федьку первым, все равно я буду вторым, так какая разница?

      – Можно я это прикину в кабинете? – шепотом спросил Платон. – Можно я буду это прикидывать в одиночестве и тишине?

      – Подожди, ты не дослушал. Мы шли домой, короче, и я, как всегда, – впереди. Я должен был дверь открыть ключами, а тут, короче, из лифта вылетает в полной отключке твоя кошелка, то есть, я хотел сказать, – Аврора, я теперь ее буду звать по имени – заслужила. И вот, короче, вылетает она, размахивается своей кошелкой... в смысле большущей такой сумкой, и – хрясь! – меня по балде. Со всей силы. Прикинь?

      Платон потрогал себя за голову и убедился, что ему не почудилось – голова его тряслась мелкой дрожью, как у долгожителей домов для престарелых.

      – Короче, я завалился на Федьку, и мы отмахали целый пролет вниз, подминая друг дружку. И когда Федька встал, он сразу достал пистолет. Я говорю – не надо, давай ее сначала спросим, в чем дело, но он сразу нацелился на голову твоей кош... Авроры. А она ничего себе, спокойно так держится, пальни, говорит, сначала по замку в двери. А потом, значит, если ничего не случится, по моей башке.

      – Я сказала – в мою голову, – поправила его Аврора, неслышно подошедшая сзади.

      – Прошу вас, уйдите отсюда! – приказал Платон. – Вас только не доставало в этом дурдоме!

      – И Федька говорит, зачем, значит, портить хороший замок? А она отвечает, потому что какие-то падлы подложили в дверь взрывчатку – и показывает на небольшой разрез в обивке. И вроде как она нам жизнь спасла, потому что не дала засунуть ключ в замок.

      – Я не говорила «падлы», – опять перебила Вениамина Аврора.

      – Да уйди ты отсюда, дай рассказать! – развернув