Айван, единственный и неповторимый. Кэтрин Эпплгейт

готов смотреть что угодно, но больше всего люблю мультфильмы с их яркими красками. Особенно мне нравится, когда кто-нибудь поскальзывается на банановой кожуре.

      Пес Боб, мой друг, любит смотреть телевизор почти так же сильно, как я. Он предпочитает профессиональные соревнования по боулингу и рекламу кошачьей еды.

      Немало мы с Бобом посмотрели и мелодрам. В таких фильмах много обнимаются и иногда лижут друг другу лица.

      Правда, ни одной мелодрамы с гориллой в главной роли мне пока еще не попадалось.

      Еще нам очень нравятся старые вестерны. В любом вестерне кто-нибудь обязательно говорит фразу вроде: «Этот город слишком мал для нас двоих, шериф!» В любом вестерне сразу ясно, где хорошие парни, а где – плохие, и хорошие всегда побеждают.

      Боб говорит, что в настоящей жизни все совсем по-другому.

      передача о дикой природе

      Я провел в своих владениях уже девять тысяч восемьсот пятьдесят пять дней.

      В одиночестве.

      Одно время, будучи еще молодым и глупым, я считал себя последней живой гориллой на свете.

      Впрочем, я старался не думать об этом. И все же непросто сохранять спокойствие при мысли о том, что на свете не осталось ни одного твоего сородича.

      Но однажды вечером, после того как я закончил смотреть фильм о людях в черных шляпах с пистолетами и их глупых лошадях, началась другая передача.

      Это был не мультфильм, не мелодрама и не еще один вестерн.

      Я увидел пышные заросли и услышал щебет птиц. Трава шевелилась, деревья шелестели.

      А потом я увидел его. Он был немного потрепанный и тощий – да и вообще, если честно, выглядел не так хорошо, как я. Но он совершенно точно был гориллой.

      В следующий миг он так же неожиданно исчез, а его место занял сначала какой-то белесый лохматый зверь (это был, как я узнал позже, белый медведь), а за ним – жирное морское животное, ламантин, потом появилось еще одно существо, и еще, и еще…

      Весь вечер я провел в раздумьях об этой случайно увиденной мною горилле. Где он живет? Придет ли навестить меня? Если где-то есть он, то, значит, может быть, где-то есть и она?

      Или же на всем белом свете есть только две гориллы, и каждая заперта в свой ящик?

      стелла

      Стелла уверяет меня, что однажды я обязательно встречу другую живую гориллу, и я верю – ведь она даже старше меня, ее глаза блестят, как черные звезды, и вообще она знает больше, чем мне когда-либо доведется узнать.

      Рядом со Стеллой я кажусь небольшим камнем, а Боб – песчинкой.

      Каждый вечер, когда магазины закрываются и луна омывает мир своим млечным светом, мы со Стеллой беседуем.

      Общего у нас не так уж и много, но при этом вполне достаточно. Мы оба большие и одинокие, оба любим изюм в глазури.

      Иногда Стелла рассказывает о своем детстве, что прошло под окутанными туманом балдахинами из листвы и было наполнено хлопотливыми песнями бегущей воды. В отличие от меня она помнит свое прошлое в мельчайших подробностях.

      Стелла очень любит луну с ее безмятежной улыбкой.