Самое сильное заклятье. Лайон Спрэг де Камп

белой материи и изготовить самое тонкое полотно, о котором когда-либо слышали. Валяльщик послушно изготовил нечто похожее на исключительно толстую и рыхлую промокашку. Пэдуэй терпеливо настоял на более тщательном измельчении, потребовал прокипятить массу перед валянием и прогладить после. Выходя из мастерской, он заметил, как валяльщик многозначительно постучал себя по лбу. В результате неоднократных проб и ошибок получилась бумага столь же годная для письма, как туалетная.

      Настал кульминационный момент. Капля чернил разбежалась по бумаге с резвостью туристов, обнаруживших у костра гадюку. Пэдуэй тяжело вздохнул и попросил валяльщика изготовить еще десять полотен, добавляя в варево разные широко распространенные вещества: мыло, оливковое масло… Тут валяльщик пригрозил бросить дело. Мартину с трудом удалось его уломать, пообещав существенно повысить расценки. Наконец, к огромному облегчению заказчика и мастера, добавки клея решили проблему.

      К выходу второго номера газеты Пэдуэй уже не волновался из-за нехватки бумаги. Иная мысль заняла освободившийся было участок мозга, ответственный за беспокойство: что делать, когда разразится Готская война? В его истории она двадцать лет терзала Италию. Каждый мало-мальски значительный город был по крайней мере единожды осажден или захвачен; Рим потерял до половины своих жителей в битвах и эпидемиях. Если повезет выжить, можно стать свидетелем завоевания Италии лангобардами и полного уничтожения римской цивилизации… Все это чудовищно препятствовало его планам.

      Несмотря на попытки встряхнуться, Пэдуэй впал в тоску. Возможно, в мрачном настроении виновна была и погода: два дня подряд лил дождь, и все в доме пропиталось влагой. Мартин предался хандре и уныло смотрел в окно на печальный пейзаж.

      Из такого состояния его вывел Фритарик, приведший в комнату коллегу Томасуса, Эбенезера-еврея – благодушного, хрупкого на вид старца с длинной белой бородой.

      Эбенезер отжал бороду, стянул через голову плащ и спросил:

      – Куда его, чтобы не накапать, драгоценный Мартинус? Ах, благодарю! Шел по делу и решил заглянуть, если не возражаешь. Томасус говорил, что у тебя очень интересно.

      Пэдуэй был рад возможности отвлечься от мрачных мыслей и с удовольствием показал старику свое хозяйство.

      Эбенезер задумчиво посмотрел на Мартина из-под густых бровей.

      – Теперь я верю, что ты из чужого края. Из чужого мира даже! Взять хотя бы твою арифметику – она изменила всю систему банковского учета…

      – Что?! – воскликнул Пэдуэй. – Откуда тебе известно?..

      – Как! – удивился Эбенезер. – Томасус продал секрет мне и Вардану. Разве ты не знаешь?

      – Продал?

      – За сто пятьдесят солидов с каждого. Разве…

      Пэдуэй прорычал страшное латинское ругательство, схватил плащ и шляпу и направился к двери.

      – Куда же ты, Мартинус? – встревоженно спросил Эбенезер.

      – Сперва я скажу этому бандиту все, что я о нем думаю! – рявкнул Пэдуэй. – А потом…

      – Томасус обещал тебе не раскрывать секрет? Не могу поверить, что он нарушил…

      Пэдуэй