Девушка из разноцветных яблок. Борис Мирза

лучшая, что там нос. А потом, что со слова свернуть нельзя.

      – Так ты никакого слова и не давала.

      – А он дал. Вот так живешь и не знаешь, что дальше будет, а со слова свернуть нельзя.

      И я понимаю, что не продаст она этот дом. И, сказать честно, дом нужен был мне, пока еще деревня была жива, пока в эти края не пришло запустение…

      А оно пришло, ровно тогда, когда он ушел.

* * *

      – Ехать, – говорю, – ехать надо.

      – Почему надо? – спрашивает. – Что мне там?

      – А здесь тебе что?

      Что ей здесь? Осень бесконечная. Дождь пузырями по речке. Осока, увядшая в воде. Туман у черного леса.

      Дом над рекой.

      Окно.

      Капли по стеклу.

      – Ты знаешь. Наш дом над рекой.

      Я знаю.

      Мышка в клетке

      Муж у нее хороший человек. Просто немного неромантичный. Но хороший.

      «Немного» – глупое слово. Муж у нее совсем неромантичный человек.

      Высокий, чуть полноватый. С грубоватыми чертами лица, что, впрочем, всегда компенсируется выражением снисходительной мягкости и терпения.

      Он говорит:

      – Как хорошо, что мы оба считаем, что дарить цветы – пошлость. Зачем убивать цветы, вырывать их и дарить? Правда?

      Он давно забыл, что это только его, а не общие их мысли.

      Трупы цветов. Она слушала и соглашалась. Вернее, не опровергала, хотя казалось очевидным, что эти цветы и растят для того, чтобы они приносили радость…

      Но ему то ли выгодно, что не надо тратиться на бессмысленные подарки, то ли он правда вывел целую теорию о трупах цветов…

      Ей всего тридцать пять и ему немногим больше. Она смотрит на себя в зеркало. Маленькая блондинка, чем-то похожая на лисичку. Остротой черт, наверное. И выглядит вполне еще ничего. Привычно следит за собой. Мужчины на улицах оборачиваются. Незнакомые все еще обращаются к ней: «Девушка…»

      «Зато, – думает она, – с ним спокойно. За него всегда можно быть уверенным. Хороший человек. Честный. Не предаст».

      Ее мать восхищается зятем. Какой он, что называется, настоящий семьянин. Все время думает о хозяйстве, о детях. В доме всегда порядок.

      – Всегда! Посмотри, какой он у тебя! Зарабатывает. Следит. В доме всегда ножи точены. Лампочки экономные. Перегорела – вот и запас. В кладовке. А видела в кладовке-то какой порядок? Все по номерам. Как в кладовке – так и в жизни. Порядок.

      Ее мать восхищается им. А она молчит.

      – Опять же ты жизни не знаешь. Как еще отец так любит своих детей?! Все внимание им.

      Да, он ответственно относится к детям.

      Все эти аргументы приводят ее в какой-то непонятный ступор. И она пока не догадывается почему.

      – Может, у вас что-то с этим не так? – допрашивает мать.

      – С чем? – Дочь, конечно, поняла, про что пойдет речь, но хочет заставить маму сказать все прямо.

      Это не так просто.

      – Ну с этим! – И мать многозначительно поднимает и опускает брови.

      – С этим все в полном порядке. В строго отведенное для этого время все достигают удовлетворения, как по расписанию.

      – Чего