Девушка из разноцветных яблок. Борис Мирза

вокруг себя руками, а рук-то и нет! Они отдельно! Ха-ха.

      – Папа, пожалуйста, приделай Беби руки!

      Я ошибся. Руки приделать было сложно. Казалось бы: вот дырка в плече, вот рука с простым креплением. Когда я производил ампутацию, то подумал, что починка займет не более пяти минут. Не тут-то было. Края отверстия в плече загибались, кривились, подламывались, но никак не хотели принимать в себя руку. Наконец вроде удалось.

      – Пап, смотри, платье застряло в плече.

      Действительно, ткань как-то затолкнулась внутрь.

      – Это ничего, – растянул губы я, изображая Улыбку Уверенного Отца. – Мы сейчас все легко исправим.

      Это было действительно легко. Я просто потянул за подол, и ткань вылезла. Но вместе с ней опять выпала рука.

      – Папа, операция прошла неудачно? – спросила дочка.

      – Все удачно! Сейчас я вставлю, сейчас…

      Я пытался и так, и эдак. Вкручивал, но рука просто проворачивалась. Сильно нажимал, но от этого лишь деформировалось туловище. Пытался протащить руку изнутри, через дырку от головы, но мешала растопыренная Бебина ладошка.

      От напряжения я вспотел. Хотелось принять душ.

      – А Беби не умрет? – спросила Наташа.

      – Нет, конечно! От чего? – Рука куклы в очередной раз сорвалась и упала. – От болевого шока, что ль?

      – Я не знаю, – ответила Наташа. – Сколько можно существовать без головы под наркозом? Папа, а что такое болевой шок?

      Я не ответил. Только пробормотал:

      – Сейчас все прикрутим на место. Просто терпеливо подожди. Это лишь обычный наркоз.

      Наташа села рядом, принялась терпеливо ждать и запела песню на мотив «Солнечный круг, небо вокруг», знакомый ей с детства:

      – Беби, живи! Не умирай! Это обычный наркоз лишь!..

      Рука наконец встала на место.

      – Смотри! – крикнул я. – Вот видишь! Получилось.

      – Ура! – ответила мне Наташа. – Надеюсь, с головой будет так же просто!

      С головой оказалось так же тяжело. Там крепление было пожестче. Только вот когда наконец раздался щелчок (похожий на хруст позвонков) и голова встала на место, у Беби отпала левая нога.

      – С головой все же лучше… Даже без руки и ноги, – успокоила меня Наташа. – Главное, что наркоз пока не отошел.

      – Главное, – говорю, – что мы платье надели. И теперь Беби может идти купаться зимой.

      – Да! – обрадовалась Наташа. – Давай, пап, вставляй руку и ногу…

      В юности я один день работал на автосервисе. Мой отец, который трудился там полжизни, хотел пристроить и меня. Но к вечеру прогнал. Я сломал какую-то деталь, которую, по его словам, невозможно было сломать. К технике у меня склонности не оказалось. Отца я разочаровал, кажется, навсегда…

      Однако с ногой и рукой куклы я через полчаса справился. Мне было страшно навсегда разочаровать дочь.

      Она, устав ждать, ушла играть с другой куклой. А когда вернулась и я передал ей Беби, со всеми конечностями на нужных местах и в платье, Наташа протянула мне Бьянку:

      – Вот, – сказала она. – Я мыла Бьянку в ванной, и в нее залилась вода.