Дай мне руку, Тьма. Деннис Лихэйн

глаза казались выпученными, как у лягушки, и старался идти в ногу с модой. Он играл на аккордеоне в местном танцевальном оркестре и был правой рукой Джека Рауза, того самого, что заправлял ирландской мафией в нашем городе. Если Кевин выглядел и разговаривал смешно, то о Джеке такого сказать было нельзя.

      Дайандра взглянула на потолок, и кожа на ее горле задрожала.

      – Мойра рассказала, что Кевин запугивает ее, преследует, заставляет присутствовать при его постельных забавах с другими женщинами, вынуждает спать со своими дружками, избивает каждого, кто даже случайно глянет на нее… – Она сглотнула комок в горле. Эрик осторожно накрыл ее руку своей рукой. – У нее случился роман, и когда Кевин узнал об этом, он… убил этого человека и закопал в Соммервиле. Она просила меня помочь ей. Она…

      – Кто вступил с вами в контакт? – спросил я.

      Она приложила носовой платок к левому глазу, затем чиркнула антикварной зажигалкой и прикурила длинную белую сигарету. Ее руки едва заметно подрагивали.

      – Кевин, – сказала она с таким выражением, будто это имя было горько-кислым. – Он позвонил мне в четыре утра. Представляете, что чувствуешь, когда твой телефон звонит в такой час?

      Растерянность, замешательство, одиночество, страх. Как раз то, на что рассчитывает такой тип, как Кевин Херлихи.

      – Он говорил ужасные слова. В частности, цитирую: «Интересно, что чувствуешь, зная, что это – последняя неделя твоей жизни? А, дрянь паршивая?»

      Очень даже в духе Кевина. И обязательно высокопарность.

      Дайандра шумно затянулась.

      – Когда вы получили это письмо?

      – Три недели назад.

      – Три недели? – воскликнула Энджи.

      – Да. Я пыталась не думать о нем. Потом позвонила в полицию, но они сказали, что ничем не могут помочь, так как нет доказательств, что звонил именно Кевин. – Она провела рукой по волосам, зацепила прядь, накрутила ее на палец. Затем взглянула на нас.

      – Когда вы разговаривали с полицией, – спросил я, – то упоминали о трупе в Соммервиле?

      – Нет.

      – Хорошо, – одобрила Энджи.

      – Почему вы так долго ждали, вместо того чтобы искать помощь?

      Дайандра наклонилась, сдвинула пистолет Эрика с конверта, протянула его Энджи, та достала из него черно-белую фотографию. Внимательно изучив ее, передала мне.

      На ней был запечатлен симпатичный парень лет двадцати, с длинными темными волосами и небольшой щетиной. На нем были джинсы с заплатами на коленях, майка под расстегнутой фланелевой рубахой и черный кожаный пиджак. Обычная униформа студента колледжа. Он шел вдоль кирпичной стены с тетрадкой под мышкой и явно не подозревал, что его фотографируют.

      – Это мой сын Джейсон, – сказала Дайандра. – Учится на втором курсе. Это здание – библиотека университета. Конверт пришел вчера обычной почтой.

      – Никакой записки?

      Она покачала головой.

      – На конверте только имя и адрес, больше ничего, – сказал Эрик.

      – Пару дней назад, когда Джейсон приезжал на выходные, я случайно услышала его телефонный разговор