Отпуск. Андрей Красильников

и вам обмакнуться.

      Похожа да не во всём. Мать всё-таки была гораздо более скромной, зажатой. Советов никаких не давала.

      – Я уже и сам об этом подумываю. Но обременять тебя просьбами не стану. Вдруг захочешь присоединиться.

      Конечно, хорошо бы оставить эту тряпку на берегу. Однако нельзя сокращать дистанцию.

      – Скажите, вы недалеко от Пушкинской живёте?

      Пушкинская – очень странная улица. Если судить по почтовому адресу, то на ней нет ни одного дома, но она – самая длинная в посёлке, прорезает его вдоль насквозь, деля на две половины.

      – Да, третий дом от угла. Можешь зайти в гости.

      Он! Тот самый! Легенда их улицы.

      – И вы ко мне заходите. Я ведь совсем одна.

      Хоть это уже и говорила, но такую важную деталь можно и повторить.

      – Ты уже уезжаешь?

      Ещё чего! Теперь только вместе.

      – Нет, мне спешить некуда.

      Маслом кашу не испортишь.

      – Мне тоже.

      Произнеся эту загадочную фразу, он разбегается, явно стараясь выглядеть моложе и спортивней, чем есть на самом деле, ныряет, проплывает несколько метров под водой и, вернувшись на поверхность, начинает ритмичными быстрыми гребками удаляться от берега. Плывёт баттерфляем. В былые времена этот стиль всегда эпатирующе действовал на девиц, привыкших только к брассу и кролю.

      Ладно, пусть повыпендривается. Пока надо что-нибудь придумать. Притворно тонуть – старо как мир. Умный такую инсценировку сразу раскусит. Нарочно распороть ногу о стекляшку? Больно и глупо. Всё равно домой на велосипедах возвращаться.

      Как же заставить его прикоснуться к себе? Но так прикоснуться, чтобы коготок увяз. Ага, есть идея. Значит, пока нужно лежать на спине.

      Всего шестнадцать лет! Неужели через три года и его Сашка будет так же клеиться к мужчинам, которые её почти на три десятка старше? Нет, слава Богу, он обеспечил ей другую судьбу. Щеголять перед стариками в костюме Евы – удел неимущих. Такие рано или поздно телом своим торговать начинают. Мораль, говорят, расшаталась. Нет, господа, это и есть тот самый рынок, которого вы так хотели. Вот и получайте. При чём здесь мораль? Простейший экономический закон: если есть товар – его надо непременно продать. У кого тело нетоварное – толкует о нравственности. А любая видная деваха инстинктивно тянется на сцену, в шоу-бизнес, в модели. Больше-то у неё ничего ликвидного нет. Если рылом не вышла – на панель. Так же в науке, так же в искусстве. Талантливый человек всегда найдёт, что можно продать. Недавно одного знакомого драматурга встретил. Да, пьесы не идут, не нужны они сейчас никому. Да и сам он не Шекспир. Пишет сценарии для ток-шоу на телевидении. Нашёл, как говорится, свою нишу. И неплохо зарабатывает. Это только обывателю кажется, что в эфире сплошной экспромт. Всё теперь до мелочей продумано. Всюду свой сценарий имеется.

      Ладно, пора и меру знать. Для первого раза хватит. Простудиться и в жару можно.

      Лежит. Раскинулась. Глаза закрыты. Но естества больше, чем бесстыдства. И всё-таки дух захватывает. Давно не было у него такого