Вторая попытка. Владимир Хачатуров

потом мучить нас еще и переводом?! – запротестовали мальчики. – Ни шиша! Читай, Вова, сразу на русском.

      – Не обессудьте, девочки, но угощали меня они, а не вы. А мы – поэты, проститутки, политики, чтецы и декламаторы – народ такой: с кем ужинаем, с тем и танцуем, – принес как бы свои как бы извинения Брамфатуров. – Впрочем, и вы в накладе не останетесь: любовных – так любовных.

      Я Вас хотел, хочу ещё, быть может,

      Хотень в душе угасла не совсем!!!

      Но пусть ХОЧУН Вас больше не тревожит,

      Я не хочу хотеть уж Вас ничем!!!

      Я ВАС хотел, что аж синели дали,

      Я Вас хотел и ГЛАЗОМ и РУКОЙ,

      Я Вас хотел, но Вы хотеть не дали, —

      Так дай Вам бог, чтоб вас хотел другой…

      Примерно с четверть минуты озадаченная аудитория молча пыталась сопоставить услышанное с некогда пройденным на уроках литературы. Первым догадался Чудик:

      – Пушкин?

      Кто-то из девочек несмело прыснул, кто-то из мальчиков (догадайся, читатель, с трех раз – кто?), давясь сосиской смеха, чуть не свалился со стула…

      – Фи, – сказал одна из десятиклассниц, но с места почему-то не сдвинулась.

      – А теперь будет Лермонтов, – предупредил то ли чтец, то ли декламатор, то ли провокатор.

      Она лежала на кровати,

      Губу от страсти закусив,

      А я стоял над ней в халате,

      Ошеломительно красив.

      Она мою пыталась шею

      Руками жадными обнять,

      Ей так хотелось быть моею.

      И здесь я мог её понять.

      Бог ведает, каких бы еще неизвестных широкой публике стихов Некрасова, Баратынского, Блока, Есенина и других классиков наслушалась покладистая аудитория буфета, если бы сразу после Лермонтова не грянул товарищ Звонок на урок, вызвав у мальчиков явную досаду (оказывается не все стихи ча-ра-ра, случаются среди них и приличные), а у девочек – потаенную…

      Контрольное сочинение

      Как уже упоминалось выше, кабинет русского языка и литературы располагался в непосредственной близости от служебного кабинета директрисы. Столь тесное соседство объяснялось не только вечной административной занятостью Арпик Никаноровны, но и философской основательностью ее походки (не путать с монументальной поступью иных рядовых учительниц). Казалось, директриса вознамерилась опровергнуть на практике разом обе антиномические истины: апорию Зенона об Ахиллесе и черепахе, и народную мудрость «тише едешь – дальше будешь». Впрочем, апологеты, без которых немыслимо никакое начальство, утверждали, что все это глупости, что ни о каких эмпирических опровержениях спекулятивных истин не может быть и речи, а может – только о мудром следовании древнему правилу: «поспешай медленно»[53].

      Как бы там ни было на деле в действительности, но в прошлом учебном году, когда еще не существовало кабинетной системы, то есть когда учителя ходили к ученикам в гости (а не как ныне, когда неприкаянные ученики, обремененные поклажей

53

Festina lente (rus.).