Королевство слепых. Луиза Пенни

можешь стереть прошлое. Оно навсегда с тобой в твоей голове. Но примириться с ним ты можешь. Если ты этого не сделаешь, – сказал он, – то будешь вести бесконечную войну с самой собой. – Арман улыбнулся своему воспоминанию. – Думаю, он понимал, с каким идиотом имеет дело. Он видел, я собирался поведать ему мою собственную теорию жизни. В двадцать три года. Он показал мне на дверь. Но когда я уходил, добавил: «И враг, с которым ты будешь сражаться, – это ты сам».

      Гамаш не вспоминал о том разговоре много лет. Но думал о своей жизни начиная с того момента как об общем доме.

      И вот в нем он, оглядываясь теперь назад, видел всех молодых агентов, всех мужчин и женщин, мальчиков и девочек, на чьи жизни он повлиял.

      Видел он, стоя там, и тех людей, которые приносили ему страдания. Серьезные страдания. Которые чуть не убивали его.

      Все они жили там.

      И он никогда не сможет подружиться со многими своими воспоминаниями, этими призраками, с которыми он изо всех сил старался примириться. С тем, что он сделал с ними, и с тем, что они сделали ему.

      – А опиоиды, шеф, они там? В вашем общем доме?

      Ее вопрос резко перебросил его в ее комфортный дом.

      – Вы их нашли?

      – Нет, не все. Последняя партия здесь, в Монреале, исчезла, – признал он.

      – Сколько?

      – Достаточно, чтобы изготовить сотни тысяч доз.

      Она молчала. Не говорила того, что он знал лучше кого бы то ни было.

      Каждая из этих доз могла убить.

      – Merde, – прошептала она, но тут же извинилась перед ним. – Désolé.

      Изабель редко произносила бранные слова и почти никогда – в присутствии шефа. Но на сей раз они вырвались у нее на волне сильных чувств.

      – И это еще не все, – сказала она, разглядывая человека, которого знала так хорошо. Лучше, чем собственного отца. – Вас беспокоит что-то еще.

      «Давит на него» было точнее сказать, но ей не хотелось произносить это слово.

      – Oui. Академия.

      – Академия Sûreté.

      – Да. Там возникла одна проблема. Они хотят отчислить одного из кадетов.

      – Такое случается, – сказала Изабель. – Прошу прощения, шеф, но почему вас это заботит?

      – Ту, по поводу которой мне звонил коммандер и кого он собирается отчислить, зовут Амелия Шоке.

      Изабель Лакост откинулась на спинку стула, внимательно посмотрела на Армана:

      – И что? Почему он звонит вам по такому делу? Вы больше не глава академии.

      – Верно.

      И она увидела, что это не только давит на Гамаша, но и грозит его сокрушить.

      – Что такое, шеф?

      – У нее нашли опиоиды.

      – Черт! – На сей раз она не стала извиняться. – Сколько?

      – Кажется, больше, чем требуется для личного потребления.

      – Она занимается сбытом наркотиков? В академии?

      – Выходит, так.

      И теперь Изабель погрузилась в молчание. Она впитывала услышанное. Размышляла.

      Арман не торопил ее.

      – Из вашей поставки? – спросила Изабель.

      Она не хотела приписывать