Конь на один перегон (сборник). Михаил Веллер

дыбились вечно над взрябленной мутью и рвали удила.

      Регулировщик с красной повязкой тут же штрафовал мотоциклиста, нарушившего правила.

      Солнце заходило над Дворцом пионеров им. Жданова, бывшим Аничковым.

      На углу продавали белые пачки сигарет – и красные гвоздики.

      У лоточницы оставался единственный лимон. Лимон был похож на гранату-лимонку.

      Человечек схватил его за рукав. Человечек был мал ростом, непреклонен и доброжелателен. Человечек потребовал сигарету; на листе записной книжки нарисовал зубастого нестрашного волка в воротничке и галстуке, и удалился, загадочно улыбаясь.

      Он зашел выпить кофе. За кофе стояла длинная очередь. Кофе был горек.

      Колдовски прекрасная девушка умоляла о чем-то мятого верзилу; верзила жевал резинку.

      Он перешел на солнечную сторону улицы. Но вечернее солнце не грело его.

      Пока он размышлял об этом, кто-то занял телефонную будку.

      Дороги он не знал. Ему подсказали.

      В автобусе юноша с измученным лицом спал на тряском заднем сидении; модные дорогие часы блестели на руке.

      На улице Некрасова сел милиционер, такой молоденький и добродушный, что кругом заулыбались. Милиционер ехал до Салтыкова-Щедрина.

      Девчонки, в головокружительном обаянии юности, смеясь, спешили к подъезду вечерней школы. Напротив каменел Дворец бракосочетаний.

      Приятнейший аромат горячего хлеба (хлебозавод стоял за углом) перебивал дыхание взбухших почек.

      «Весна…», – подумал он.

      ЕЕ не оказалось дома.

      Никто не отворил дверь.

      Он ждал.

      Темнело.

      Серым закрасил улицу тягостный дождь. Пряча лица в поднятые воротники, проскальзывали прохожие вдоль закопченных стен. Проносились автобусы, исчезая в пелене.

      Оранжевые бомбы апельсинов твердели на лотках, на всех углах тлели тугие их пирамиды.

      Паук

      Беззаботность.

      Он был обречен: мальчик заметил его.

      С перил веранды он пошуршал через расчерченный солнцем стол. Крупный: серая шершавая вишня на членистых ножках.

      Мальчик взял спички.

      Он всходил на стенку: сверху напали! Он сжался и упал: умер.

      Удар мощного жала – он вскочил и понесся.

      Мальчик чиркнул еще спичку, отрезая бегство.

      Он метался, спасаясь.

      Мальчик не выпускал его из угла перил и стены. Брезгливо поджимался.

      Противный.

      Враг убивал отовсюду. Иногда кидались двое, он еле ускользал.

      Укус смял. Он дернулся, припадая. Стена была рядом; он срывался.

      Не успел увернуться. Тело слушалось плохо. Оно было уже не все.

      Яркий шар вздулся и прыгнул снова.

      Ухода нет.

      В угрожающей позе он изготовился драться.

      Мальчик увидел: две передние ножки сложились пополам, открыв из суставов когти поменьше воробьиных.

      И когда враг надвинулся вновь, он прянул вперед и ударил.

      Враг исчез.

      Мальчик отдернул руку. Спичка