Гадко. Грустно. Глумливо. Сборник рассказов. Ольга Красова

футболке.

      Пупсик с трудом расклеил глаза и, вывалив язык, промямлил (а Чёртик прочитал по губам):

      – Отвали от меня, сука…

      Зеваки взорвались пьяным смехом, противным, как стариковское хныканье. Чьи-то руки теперь потянулись к девушке, заелозили по её обнажённой груди.

      Вдруг все притихли и расступились. Девушка обернулась – позади неё колоссом выросла Хозяйка и, приобняв её за плечи, увела из зала. Чертёнок, взмокший от напряжения, расслабленно выдохнул. Отложил бинокль и опустил голову на руки.

      Он вспоминал свои первые впечатления от массовой ночной оргии. Возрастающий интерес вперемешку со страхом, острое, даже агрессивное возбуждение и чувство непреодолимого и гадкого стыда. И руки. То правая, то левая. То обе сразу. Они почему-то его совершенно не слушались. Как две прыткие и любопытные змейки, они скользили под резинку его безразмерных, пришпиленных булавкой боксеров и варварски душили его третью, беззащитную и безотказную. Чертёнок устыжался и что было сил приказывал рукам остановиться и вернуться обратно.

      А сейчас, в этот раз, он испытывал отвращение и какую-то тягостную, изнурившую его тоску. Ему было жаль розоволосую фурию «Гвен», отчаянно сопротивляющуюся растлевающей бесповоротной действительности. И вместе с тем он чувствовал, как что-то навалилось ему на грудь, сдавило сердце, стянуло, запылало раскалёнными углями. Его болезненно скрутило и вырвало. Чёртик сморщился от горьковатого привкуса борщевика и безнадёги. Утёр рот и пополз к выходу.

      Вернувшись в комнату, он, не раздеваясь, лёг на кровать, укрылся лоскутным одеялом и сорвался в пропасть муторных, уродливых видений.

      ***

      – Ты плохо спал, сын? – обеспокоенно спросила мать за завтраком. – У тебя глаза ввалились. Нельзя смотреть столько снов.

      Чертёнок, отгоняя от лица настырных бражников, откликнулся не сразу. Булькнул чем-то нечленораздельным в ответ, повращал глазами и тяжело вздохнул.

      – Кофе остынет. И ватрушки.

      Мальчик лениво потянулся за чашкой. Широко зевнул и внимательно посмотрел на мать.

      – Удалась вечеринка? – с деланным равнодушием спросил он, примеряясь к ватрушкам.

      – Пожалуй. Новеньких неплохо встретили. Если ты об этом спрашиваешь. Мужчина полностью освоился и принял правила. А девушка… она со временем тоже привыкнет.

      Чёртик залился краской и отвернулся, смущаясь матери. Дожевал ватрушку, допил кофе и решился спросить:

      – Ма, а кто-нибудь отсюда уезжал? Ну, обратно?

      – Уехав отсюда, сюда же и вернёшься. Да и какой смысл уезжать? Тут всё, как и там, откуда они приезжают.

      – Но они несвободны…

      – Ты так считаешь? Хм. – женщина сложила руки на коленях и посмотрела вдаль. – Как раз свободны, дружочек. От обязательств, стремлений, амбиций, ответственности. Ты сам видел и знаешь: