Гадко. Грустно. Глумливо. Сборник рассказов. Ольга Красова

«кстати»? По-вашему, чем от меня может пахнуть – серой? Это «Angel innocent», Мюглер.

      – Не знаю такого. Вот Пупсик от брендов прётся, а мне фиолетово.

      Мгновение спустя Чертёнок повёл по тому же коридору мужчину. Они остановились перед металлической решётчатой дверью – кабиной лифта.

      – Лифт в этой халупе? И куда он привезёт?

      – Вниз. Под землю. – деловито ответил Чертёнок и нажал красную кнопку.

      – Мать его, бункер? – присвистнул мужчина.

      Кабина, сколоченная, спаянная из автомобильных днищ, фрагментов дверей и крыш, арматуры неизвестного происхождения, дребезжа, поползла вниз. Мужчина, продолжая присвистывать от удивления, перечислял себе под нос марки автомобилей, по его мнению, задействованных в строительстве самопального лифта.

      Ехали медленно. Наконец кабина остановилась, грохнув звуком гигантской выхлопной трубы. Мужчина матюгнулся и вздрогнул. Чертёнок тихонько затренькал в кулачок. Дверь с громыханием отъехала в сторону, выпустив пассажиров.

      Коридор со стенами, обшитыми резиновыми автомобильными ковриками, разветвлялся на несколько переходов. Каждый из них преграждала решётка с массивным замком.

      – Что за помещения? – мужчина растерялся.

      – Женское крыло, мужское крыло и… и остальные. Нам туда! – кивнул Чертёнок налево и поманил мужчину за собой.

      Отпер одну из решёток, они миновали узкий коридор и остановились перед очередной металлической дверью. Мальчик хрустнул ключом в замке, оттолкнул скрипучую дверь, пропуская мужчину:

      – Любая свободная комната. Из тех, что с открытой дверью.

      – Мать его, гетто! – услышал Чёртик очередное восклицание с присвистом и захлопнул за мужчиной дверь.

      Поднялся наверх и вышел на улицу. Мать прибирала двор после распоясавшегося града, выметая фарфоровые градинки.

      – Отвёл? – не оборачиваясь, поинтересовалась.

      – В лучшем виде! – отрапортовал Чертёнок. Ковырнул нос и в нерешительности остановился на террасе. Его подмывало спросить у матери про девушку, но он колебался. А по её затылку понять не мог.

      – Ну что ты измаялся? – женщина, по-прежнему не оборачиваясь, спросила. – У меня тоже всё в лучшем виде. Отвела твою Гвен-Пинк.

      Чёртик скривился в неуклюжей ухмылке и, подбросив связку с ключами в руке, полез в автомобиль. Распростёрся на водительском сидении, похлопал по рулю, погладил обивку, скорчил серию смешных рожиц в зеркало и полез в бардачок. Вытащил портсигар с пахучими сигариллами, прикурил одну и со смаком затянулся. Мать спиной к нему, не видит.

      Отогнал машину за дом, с блаженством докурил, определив портсигар в свой безразмерный карман, и вылез наружу. Бесконечный пустырь, простиравшийся от заднего двора, на несколько километров вперёд был заставлен-завален старыми и новыми автомобилями, целыми и частично разобранными. Тут же валялись каркасы велосипедов и бесколёсные байки. И шины… ровными стопочками, кучками, рядками.

      Инсталляциями.

      Мальчишка