Суд и ошибка. Энтони Беркли

сын.

      – Да тебе можно не волноваться.

      – Ну конечно! Ты вспомни, что было на прошлой неделе с беднягой Грегори! Сдается мне, он решил избавиться от всех художественных редакторов.

      – Работу Грегори передали тебе. Он не рискнет оставить без художника и «Соглядатая», и «Хозяюшку».

      – Только Богу известно, на что он способен. – Стейтс мрачно пнул ножку стола. – Мака видел?

      – Нет. Понимаешь, я опоздал на десять минут.

      – Вот черт! На него не наткнулся?

      – Нет. Но пришлось идти мимо его двери, а он, по-моему, видит и через дверь. Теперь сижу жду вестей.

      – Не выдумывай… А вот и Батс-младший. Привет!

      Батс, называемый «младшим», чтобы не путать его с его же дядей, редактором «Киномана», с кривоватой ухмылкой протиснулся в кабинет.

      – Здорово, ребята! Послушайте, это правда, что Флетчеру конец?

      – Флетчеру? Никогда! – изумился Стейтс. – «Воскресный вестник» без Флетчера пропадет!

      – Месяц назад ты с тем же успехом мог сказать, что он пропадет без Пьюрфоя, а «Киноторговец» – без Фитча. Учитывая, что именно Фитч основал его и вел целые двадцать лет, принося хорошую прибыль! Но это его не спасло.

      – Вот дьявол… – пробормотал Стейтс.

      В дверь постучали, и в проеме возникла девушка с карандашом и блокнотом в руках, хорошенькая, но все трое уставились на нее, как на горгону Медузу.

      – Мистер Беннет, мистер Фишер просит вас немедля прийти к нему.

      Беннет неуклюже поднялся.

      – М-меня? – переспросил он.

      – Да. – На лице девушки отразилось сострадание. – Не знаю, надо ли говорить, но мистер Саути только что доложил мистеру Фишеру, что сегодня утром вы опоздали на четверть часа.

      – О черт! – простонал Беннет. – Мне конец. Хорошо, мисс Мерримен, – поклонился он, имитируя бесшабашность. – Передайте этой крысе, пусть готовит свою чашу с ядом, я не премину выпить ее.

      Девушка вышла, мужчины переглянулись.

      – Боже мой! – взорвался Стейтс. – А ведь когда-то Саути был неплохим парнем! Сил нет видеть, как приличные люди превращаются в подлецов, ябед и подлиз – и все потому, что боятся лишиться работы!

      – Твоя правда, Оуэн, – подтвердил Беннет, – и больше того, я непременно ему об этом скажу. Ну, до встречи, друзья. Ждите обреченного здесь.

      Беннет отсутствовал всего пять минут. За это время Стейтс и Батс-младший перекинулись всего тремя фразами.

      – Саути, понимаешь ли, женат, – заметил Батс.

      – Я тоже, – возразил Стейтс. – Но будь я проклят, если паду так низко!

      – Ну, значит, вылетишь, – заключил Батс.

      Беннет вернулся с ошеломленным видом.

      – Нет, – ответил он на вопросительные взгляды друзей, – нет, меня не уволили. Он сказал, что на моем месте любого другого выгнал бы, но он думает – представляете, он думает! – что я хороший человек и прочая чушь. И пригласил меня пообедать.

      – Пообедать?!

      – Да. Похоже, совсем сбрендил.

      Его