Суд и ошибка. Энтони Беркли

угрюмо ответил Огилви, высокий мужчина в теле, какими частенько бывают мужья хрупких поблекших женщин; тяжелое его, с крупными чертами лицо выглядело даже серьезнее обычного.

      – Очень жаль это слышать, – садясь на стул, произнес мистер Тодхантер.

      – Душа не на месте, – продолжал Огилви. – Вы слышали, конечно, что я ушел из «Лондонского обозрения»?

      – Да, Феррерс сказал.

      – Из-за этого даже пищеварение расстроилось.

      – И у меня от неприятностей случается несварение, – подтвердил мистер Тодхантер, сопереживая не столько приятелю, сколько себе самому.

      – С тех пор как это случилось, мясо прямо видеть не могу.

      – И мне мясо вредно, – с мрачным смирением кивнул мистер Тодхантер. – Больше того, мой врач утверждает…

      – Даже чай…

      – Всего один стаканчик портвейна…

      – Да, неприятно, – вздохнул Огилви, – после стольких-то лет…

      – Чем же вы теперь займетесь?

      – А что я могу? Другой работы мне уже не найти.

      – Не говорите так, – огорчился мистер Тодхантер.

      – Почему же? Это правда. Я слишком стар. Вот, взялся за роман. В конце концов, – слегка оживился Огилви, – Уильям де Морган[7] начал писать только после семидесяти.

      – Ну, кому ж и писать, если не вам… И все-таки, Огилви, как вы расцениваете случившееся? Насколько я понимаю, ваше увольнение – в ряду многих других.

      – Это возмутительно, – внушительно заявил Огилви. – Верьте слову, этот человек – сумасшедший. Не говоря о моем случае, его поступки ничем не оправданы. Создается впечатление, что он решил избавиться от всех приличных сотрудников. Я просто не понимаю его.

      – Возможно, он психически болен? Можно так сказать?

      – Не поручусь, что нельзя. На мой взгляд, это единственное объяснение.

      – Значит, если не оставить в стороне, как вы сами сказали, ваш случай, – осторожно сформулировал мистер Тодхантер, – вы убеждены, что этот Фишман являет собой угрозу благополучию множества людей, не имея для этого ни веских причин, ни оправданий?

      – Убежден. Он принес уже много горя и принесет еще больше. Мне известно, что нескольких человек он уволил, хотя профессионально они не дали для этого ни малейшего повода, а у них жены, дети и ни гроша за душой. Что им теперь делать, не представляю. К счастью, наше с женой положение несколько лучше, но перспективы суровые и для нас тоже. В самом деле, Тодхантер, достойно сожаления, что один-единственный человек – вернее, один надутый индюк – способен навести страху на почти сотню человек, которые, поджав хвост, ждут, что в очередное субботнее утро они останутся без работы. Поневоле пойдешь в коммунисты!

      – Ах да, – кивнул мистер Тодхантер, – субботнее утро… – И, подведя итог услышанному, в воодушевлении выпалил: – Вот убил бы его!

      – Именно, – согласился Огилви, и затертую эту угрозу почему-то один из них произнес, а второй воспринял буквальнее,

7

Уильям Френд де Морган (1839–1917) – английский художник-керамист, друг Уильяма Морриса. Его первый роман «Джозеф» (1906) стал сенсацией в Англии и США.