Жизнь за трицератопса (сборник). Кир Булычев

стул в коридоре. Дорогой был стул, из итальянского мебельного гарнитура.

      – Сказать нельзя, – ответила жена. – У них в садике эпидемия, но такая страшная, что даже нельзя сообщить.

      – Опять бабские сплетни, – сказал Мощин и пошел на кухню, забыв раздеться. – Покормила бы…

      – Ты что не разуваешься? – закричала вслед мужу Мощина. – Мне опять за тобой подмывать. По колени промок!

      На крики из комнаты выбежал, постукивая копытцами, милый ребенок Герасик.

      – Это что еще за мода? – спросил Мощин, стягивая мокрый ботинок. – Сейчас же сними.

      Ботинок стягивался с трудом, настолько одеревенела, закостенела от мокрого холода нога.

      – А у Нинки из младшей группы копыта зеленые, – сказал Герасик.

      Мощин хотел было накричать на внука, и на жену, и на дочку – на всех, кто занимается чепухой, когда человеку так плохо, но тут наконец его ступня выскочила из мокрого ботинка, и оказалось, что она очень похожа на копыто.

      – Еще этого не хватало! – сказал Мощин. – Где мои шлепанцы?

      Жена кинула ему шлепанцы – она была недовольна.

      Мощин решил не говорить жене о своих копытах. Он знал, что она скажет. Поэтому кое-как надел шлепанцы и пошел в туалет, но по дороге один шлепанец потерял, и жена заметила. И крикнула ожидаемое:

      – Козел, ну прямо козел!

      – Ты на своего внука посмотри, – сказал городской голова. – А потом обзывайся.

      Это было несправедливо, и жена начала рыдать. Внучок тоже начал рыдать.

      Открылась дверь, пришла дочка.

      – Эй, что за лужа? – закричала она с порога.

      Все стали смотреть на лужу – оказалось, что это не лужа, а киселеобразная масса ботинок и сапог черного цвета.

      Запах от этого шел фосгенный, решила дочь.

      – Нет, – сказал Мощин, – пахнет таллием. Его соли.

      – Я тебе говорила, оставляй обувь на лестнице! – крикнула жена, хотя она этого говорить не могла – даже в элитном доме все равно бы через две минуты всё украли.

      – У нас, – сказала дочка, раздевшись, – сегодня первый этаж конторы пополз. Опустился, понимаешь, весь дом на этаж. Кто с первого этажа остался в живых, к нам переселились. Представляешь, какая толкотня началась!

      – Почему мне не докладывают? – совсем уж рассердился Мощин. – Сейчас же еду в Гордом. Я им покажу!

      Тут зазвенел телефон.

      Звонил начальник пожарной команды. Сообщил, что площадь Землепроходцев осела на метр. Что делать?

      – Сейчас буду! – крикнул Мощин. – Высылай за мной пожарку!

      – Они все без резины стоят, – ответил начальник пожарной охраны. – Резину у них съело.

      – Ничего, – упрямо сказал городской начальник. – Пешком дойду. Я им покажу! Я все поставлю на место!

      Он попытался натянуть на копыта ботинки, но не получилось.

      Дочь посмотрела на потуги отца равнодушно.

      – У нас, – сказала она, – есть некоторые – потеряли ноги и ползают.

      – Как так ползают? – спросил внучок. – На животиках?

      – На