Жизнь за трицератопса (сборник). Кир Булычев

>

      – А где дворник? – спросил Корнелий.

      – Фатима Максудовна кормит грудью своего младшенького, – ответил зефир. – Я позволил себе ей помочь.

      Зефир сам уже был покрыт пылью. Работал он старательно, но неумело.

      – Ты что, никогда улиц не подметал? – спросил Удалов.

      – Простите, – ответил зефир, – у нас давно нет пыли.

      – Ну и тоскливо, наверно, у вас.

      – Почему вы так считаете?

      – Во всем у вас порядок, всего вы достигли.

      – Нет предела совершенству, – возразил зефир.

      – И чего тогда к нам примчались?

      – Мы несем совершенство во все части Галактики.

      – Ну-ну, – вздохнул Удалов.

      – А жаль, – сказал зефир, – что мы кое-где порой сталкиваемся с недоверием.

      Удалов пошел дальше и возле двери своего дома обогнал небольшого зефира, который тащил сумки с продуктами.

      – Это еще для кого? – спросил Удалов.

      – Надо помочь, – ответил зефир, втаскивая сумки на крылечко и открывая упрямой головкой дверь. – Профессор Минц занемог. Мы встревожены.

      Зефир обогнал Удалова в коридоре. Ловко открыл ноготком дверь к Минцу и, подбежав к столу, закинул туда сумки с продуктами и лекарствами.

      – Ей-богу, не стоило беспокоиться, – хрипло произнес Минц.

      Он сидел в пижаме на диване. Горло было завязано полотенцем. Профессор читал журнал. Шмыгнув носом, Минц виновато сообщил Удалову:

      – Простуда вульгарис. Прогноз благоприятный.

      – Это ты его в магазин посылал? – спросил Удалов.

      – Не совсем так, – ответил Лев Христофорович. – Один зефир забегал ко мне днем узнать, как выглядит подвенечное платье…

      – Чего?

      – Подвенечное платье, – повторил Минц. – Они решили сделать подарок невесте Гаврилова.

      – Ну, уж это перебор! Гаврилов третий раз женится. Пускай у предыдущей жены позаимствует.

      – Ты живешь старыми ценностями, – возразил Минц. – Нынче молодежь серьезнее относится к атрибутике. Они решили венчаться и полагают, что память об этом событии, включая подвенечное платье, сохранится на всю жизнь.

      – Значит, этот, – Удалов кивнул на зефира, – получил информацию, потом проникся сочувствием и пошел в аптеку и в магазин?

      – Разумеется, – сказал зефир. – А как бы вы поступили на моем месте, Корнелий Иванович?

      – Я бы вызвал врача, – буркнул Удалов.

      – Но вы же знаете, Корнелий Иванович, – в голосе зефира прозвучал легкий укор, – что скажет врач. А я сделаю все то же самое, но лучше.

      И тут Удалова прорвало:

      – Какого чёрта?! Какого чёрта вам нужна вся эта благотворительность?

      – Корнелий, – попытался остановить его Минц. – Откуда такая агрессивность?

      Зефир подождал, пока в комнате поутихло, и ласково произнес:

      – Мы решили все проблемы у себя на родине и теперь несем добро на другие планеты. Мы всех любим, мы хотим счастья всем существам в Галактике.

      Удалов уже не раз слышал эти слова и не мог понять: ну почему же они его так раздражают? Другое дело – был бы в них подвох. Но за последний месяц все жители Великого Гусляра убедились, что подвоха нет. Как назло – нет.

      Удалов сдержанно вздохнул, наблюдая за тем, как ловко зефир, взобравшись на стул, режет на тарелке огурчики и помидоры, готовя салат для больного профессора, которому нужны витамины.

      Дома у Корнелия тоже было несладко.

      Ксения сидела у телевизора, один зефир занимался стиркой, а другой, незнакомый, пылесосил большую комнату.

      – Ксения, – сказал Корнелий Иванович. – Ну нельзя так все пускать на самотек!

      – Я их что, просила, что ли?

      – Ты не возражала, – упрекнул Удалов.

      Зефир выключил пылесос, чтобы не мешать беседе супругов, и, вскинув лысенькую головку, произнес:

      – Мы же рады помочь.

      – Есть мнение, – сказал ему Удалов, – что потом вы предъявите нам счет за услуги. Такой, что вовек не расплатиться.

      – Ах, Корнелий Иванович! – Зефир сложил лапки на пузе. – Вы же взрослый, умный и опытный человек. Ну чем вы смогли бы нам заплатить?

      – Сама постановка вопроса некорректна, – послышался другой голос, и, запрокинув голову, Удалов увидел третьего зефира, который, как муха, ползал по потолку, протирая его белоснежной тряпкой.

      – Мы давно уже унитазы делаем из золота, – сообщил первый зефир.

      – А вот некоторые говорят, – сказала невестка Удалова, вернувшаяся с занятий в речном техникуме, – что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

      За невесткой, подобно африканскому невольнику, плелся зефир, который тащил на голове куль вещей из химчистки.

      – Не нагружала бы ты его так, – сказал Удалов. – Ты посмотри, он уже