Аргентинец. Эльвира Барякина

кинул шапку на пол:

      – Разорили! Раздели донага! – Но тут же полез за пазуху и, недобро косясь на Клима, отслюнил из толстой пачки две зеленых керенки по двести пятьдесят рублей. – Расписочку извольте!

      Нина добыла у попадьи бумагу и карандаш, и, получив свое, Архип выбежал из избы.

      Нина еще раз посмотрела на купюры на свет.

      Вот он, обещанный крупный улов! С бьющимся сердцем Клим подошел к ней:

      – Вроде настоящие?

      Она спрятала деньги в карман:

      – А вы здорово умеете спорить… Где-то учились?

      – В Шанхае довелось поработать в чайной компании. К нам купцы приезжали со всего света.

      Закатное солнце падало из окна на Нину: лицо ее оставалось в тени, а руки и грудь в вырезе пестрой кофты казались золотисто-розовыми.

      – Спасибо за помощь, – поблагодарила она. – Жора сказал, что вы не собираетесь нас выселять. Я понимаю, вам деньги нужны, но я могу расплатиться только весной… Правда, мне нечего оставить в дополнительный залог, кроме мебели и столового серебра.

      Клим смотрел на нее, прикусив губу. Нина торговалась с ним точно так же, как с Архипом.

      – Что я буду делать с вашей мебелью?

      – Тогда давайте перепишем вексель, – торопливо предложила Нина. – И в марте… нет, лучше в мае… я пришлю вам деньги. Мой друг помог мне получить казенный подряд, так что мы выкрутимся.

      – Друг – это Матвей Львович?

      Нина удивилась:

      – Да. Откуда вы знаете?

      – Слухами земля полнится.

      – Значит, договорились? Я вернусь в Нижний Новгород, и мы все оформим. Только прямо сейчас я не могу ехать в город – у меня тут дела.

      Она нетерпеливо постукивала кольцами об оконную раму.

      – Договорились, – ответил Клим.

      – Отлично! Ну тогда до свидания.

      Нина выбежала в сени. Со двора доносилась пьяная песня:

      Какай-та сила тайная

      Меня туды влечет,

      Какай-та там красавица

      В том тереме живет.

      Клим провел ладонями по лицу. Получи, авантюрист… Ты подходишь ей, как танго к балалайке. Она будет любезничать с тобой ровно до тех пор, пока ты не погасишь вексель: это все, что ее интересует.

      Входная дверь скрипнула, и Нина вновь появилась на пороге:

      – Может, вы погостите у нас? Когда вы еще попадете в наши края?

      Не обольщайся. Ей просто страшно отпускать тебя назад к присяжным поверенным: они наверняка скажут, что ты сошел с ума, давая ей отсрочку.

      Глава 8

      Девочка-филигрань

1.

      Клим прогуливал дела, как двоечник уроки. Он сделал из камешков болеадорас[14] и учил Елену с Жорой метательному искусству гаучо, бесстрашных аргентинских скотоводов. Нина смотрела на брата, улыбаясь:

      – Только не перебейте друг друга.

      Ездили на завод, на поля, плавали на лодке по заросшим кувшинками заводям. Черные топляки выглядывали из воды как доисторические звери; сутулая цапля стояла на отмели, и ее отражение расслаивалось зигзагами.

      Взбирались

14

Болеадорас – метательное оружие, состоящее из связки ремней, к концам которых привязаны круглые камни. Использовалось в Южной Америке для охоты на мелкую дичь.