Связанные любовью. Розмари Роджерс

держался в тени и старался не привлекать к себе внимания. Цветистой лести он предпочитал неприкрашенную правду, вследствие чего чувствовал себя уютнее в обществе своих арендаторов, а не соседей-аристократов.

      Объединяли братьев острый ум и верность как друг другу, так и всем тем, кто от них зависел.

      Забота о брате и привела Стефана в Хиллсайд в то весеннее утро.

      Шагая по саду, приведенному в достойный вид после пятнадцати лет небрежения, он то и дело поглядывал исподтишка на молчаливого, как обычно, Стефана.

      – Значит, гостья прибыла? – осведомился старший брат.

      Предвидя неизбежную лекцию, Эдмонд сдержал улыбку.

      – Прибыла.

      Отбросив претензию на обходительность, Стефан перешел прямо к делу.

      – Не понимаю, почему ты позволяешь Александру Павловичу распоряжаться твоим временем, – рыкнул он, обходя кучку обрезанных веток. – Ты же больше не состоишь у него на службе.

      – Советником короля Георга я не был вообще, но это не мешает ему прибегать к моим услугам, – напомнил Эдмонд. – И не только к моим, но и к твоим тоже.

      Замечание брата Стефан пропустил мимо ушей, хотя король Георг и впрямь донимал его бесконечными требованиями. Внимание его привлекли две женщины, вошедшие в сад со стороны пребывающего не в лучшем состоянии домика, построенного в стиле итальянского архитектора Палладио.

      Узнать Брианну было нетрудно – ее выдавали ярко-рыжие волосы и легкая, торопливая, совсем не подобающая леди походка. Во многих отношениях – и прежде всего импульсивностью и беспечностью – Брианна походила на Эдмонда.

      Задержав взгляд на супруге – сердце омыла знакомая теплая волна нежности, – он не сразу обратил внимание на вторую женщину, изо всех сил пытавшуюся не отстать от леди Саммервиль.

      – Это она? – спросил Стефан.

      – Да. Мисс Софья. В этот момент вторая женщина повернула голову, и Стефан замер, захваченный врасплох.

      Дело было не в какой-то особенной красоте.

      По крайней мере, не только в ней.

      Она была прелестна. Золотые, как солнце на рассвете, волосы, алебастровая кожа, изящная фигура, достоинства которой подчеркивало зеленое платье со скромным вырезом и короткими рукавами.

      Но более всего его поразила четкая, выразительная линия профиля и соблазнительный изгиб губ. Он мог бы поклясться, что глаза у нее цвета летнего неба.

      – Боже. Эдмонд усмехнулся:

      – Мила, да?

      – Мила. И… кого она мне напоминает?

      – Отца. Тут не ошибешься, – согласился Эдмонд. – Как жаль, что он успел жениться до знакомства с ее матерью. Мария стала бы настоящей царицей и, возможно, дала бы Александру Павловичу необходимую силу, чтобы противостоять дворянству и проводить реформы, которых он так желал во времена молодости.

      – Бабушка никогда не позволила бы ему жениться на провинциалке, у которой нет ничего, кроме красоты и хитрости.

      Эдмонд покачал головой:

      – Нельзя недооценивать решительную женщину.