Мизерере. Жан-Кристоф Гранже

вслух Касдан этого не произнес, но даже неведение Волокина усиливало его восхищение. Не располагая никакими уликами, парень, возможно, угадал насчет Гетца. Русский предложил ему косяк, но армянин лишь покачал головой.

      – Вы ведь не все мне говорите, – упрекнул его молодой легавый. – Вчера, когда я поделился с вами своей теорией о педофилии Гетца и детской мести, вы решили, что я псих. А сегодня сами за мной приехали. За это время вы, вероятно, узнали, что Гетц был педиком. И что пропал тот мальчишка. Но у вас есть что-то еще.

      – Есть, – признал Касдан. – Вчера вечером мне звонил судмедэксперт. У Гетца на теле нашли шрамы, особенно на члене. Сперва я подумал, что это память о чилийской хунте. Но раны совсем свежие. Вероятно, Гетц сам себя увечил. Если этого не делал его дружок.

      – Понимаю, к чему вы клоните. Для вас педик и садомазохист – почти одно и то же. А там недолго додуматься и до того, что ему нравились дети…

      – А ты так не считаешь?

      – Нет. Вы говорите о трех совершенно разных сексуальных наклонностях.

      – Пусть педик и педофил – не одно и то же. Но ведь Гетц теперь выглядит настоящим извращенцем, разве не так? Да и у его дружка Насера рыльце в пушку. Проститутка мужского пола, привыкшая удовлетворять самые дикие желания клиентов…

      Транспортная развязка у Порт-де-ла-Шапель. Здесь автомагистрали пересекались, сплетались и спутывались, будто непроходимые заросли. Черные зевы туннелей зияли подобно чудовищным пастям. Чтобы проникнуть в город, надо пройти испытание мраком.

      Волокин скрутил очередной косяк. Долго ли он продержится при таком ритме? – подумал Касдан. Шорох бумаги и запах гашиша мешался с воем гудков и моторов. Он свернул на кольцевой бульвар в сторону Порт-де-Берси.

      Русский снова провел языком по папиросной бумаге и объявил:

      – Давайте играть в открытую. Вы нуждаетесь во мне. Я нуждаюсь в вас. В том, что касается детей, у меня есть опыт, которого нет у вас. И, скажем, вы обладаете авторитетом, которого у меня никогда не будет. В то же время оба мы действуем совершенно нелегально. Я надеюсь, что мы можем схватить подонка, но с тем же успехом, учитывая, как мало у нас возможностей, мы способны сесть в лужу.

      – И что?

      – Да ничего. В обоих случаях мы чему-то научимся друг у друга. Оба мы на стажировке.

      Касдан открыл бардачок, держа руль одной рукой:

      – Это тебе.

      Зажав пальцами косяк, Волокин погрузил левую руку в бардачок. Он извлек оттуда «глок-19» – компактный, пятнадцатизарядный, из полимеров и стали. Касдан следил за выражением его лица. Оно не изменилось.

      – А вы не перебарщиваете?

      Касдан взвесил в руке свое оружие, девятимиллиметровый Р226-Пара марки «Зиг Зауэр», который утром взял из сейфа.

      – Первое правило на стажировке – быть готовым к худшему.

      Не выпуская косяка, Волокин засунул пушку за пояс, сперва проверив предохранитель. Потом невозмутимо закурил. Похоже, от ношения оружия ему не было ни жарко ни холодно.

      – А другие правила? – спросил он,