Мизерере. Жан-Кристоф Гранже

десять. Условия сделки простые: он давал Волокину день, чтобы допросить детей и найти доказательства его теории. Одновременно он позвонил начальнику ОЗПН Греши и предупредил, что забирает парня из заключения. «На стажировку». Комиссар, похоже, удивился, но вопросов задавать не стал.

      – Залезай.

      Волокин обошел машину. Касдан заметил у него на плече армейскую сумку. В таких в Первую мировую солдаты таскали гранаты.

      Русский сел на пассажирское сиденье. Армянин тронулся. Первые километры прошли в молчании. Минут через десять парень взялся за вчерашнее. Папиросная бумага. Светлый табак…

      – Ты что делаешь?

      – А вы как думаете? Сам директор центра раздает нам гашиш. Говорит, это природный продукт. В столовой висит табличка: «Да здравствует конопля!» Представляете?

      – А тебе никогда не говорили, что это вредно для мозгов?

      Волокин провел языком по клейкому краю папиросной бумаги и склеил два листочка.

      – Там у нас это наименьшее из зол.

      – В Камеруне говорили: «Пуля в заднице лучше пули в сердце».

      – Вот-вот. А какой он, Камерун?

      – Далекий.

      – От Франции?

      – И от нынешних времен. Иногда мне не верится, что я там был.

      – Я и не знал, что там была война…

      – Ты не один такой. И слава богу.

      Волокин осторожно извлек из фольги палочку конопли. Поджег зажигалкой уголок и раскрошил его над табаком. Пьянящий запах наркотика заполонил салон. Касдан опустил стекло, подумав, что денек уже принимает странный оборот.

      Он решил перейти прямо к делу:

      – Как ты прознал про Танги Визеля?

      – Кого-кого?

      – Танги Визеля. Пропавшего мальчишку из хора Нотр-Дам-дю-Розер.

      – Какой мальчишка? Какой еще хор?

      Касдан оглянулся на Волокина – тот скручивал косяк.

      – Так ты не в курсе?

      – Клянусь, ваша честь, – ответил тот, поднимая правую руку с косяком.

      Касдан сдал назад и свернул на подъездной путь к автомагистрали. Ночью он выяснил, какая следственная группа занималась исчезновением маленького Танги: ребята из третьего подразделения судебной полиции на проспекте Мен, а вовсе не отдел по защите прав несовершеннолетних. Так что русский вполне мог и не знать.

      Он вкратце изложил ему суть дела:

      – Два года назад пропал мальчишка. Он пел в одном из хоров, где Гетц был регентом. В церкви Нотр-Дам-дю-Розер.

      – Я не знал даже, что Гетц руководил не одним хором. А при каких обстоятельствах он пропал?

      – Вечером мальчик вышел из прихода, а домой так и не вернулся.

      – Может, пустился в бега?

      – Говорят, он и правда собрал вещи. Следствие ни к чему не привело. Танги Визель испарился.

      – Возможно, это подтверждает мое предположение о педофилии. Но не стоит забегать вперед.

      – Ты прав. Нет никаких доказательств, что Гетц причастен к исчезновению мальчишки. Совершенно никаких.

      Волокин закурил косяк. Запах гашиша в салоне усилился. Касдану он всегда нравился.