Как закалялась сталь. Николай Островский

верх был. По всем странам плавал! Эх, если бы он теперь был, я к нему пристал бы. Он себе мастеровых набирал в компанию и все за бедных бился.

      – Хотите, я вам покажу нашу библиотеку? – сказала Тоня и взяла его за руку.

      – Ну нет, в дом не пойду, – наотрез отказался Павел.

      – Отчего вы упрямитесь? Или боитесь?

      Павел посмотрел на свои босые ноги, не блиставшие чистотой, и поскреб затылок:

      – А меня мамаша или отец не попрут оттуда?

      – Бросьте наконец эти разговоры, или я окончательно рассержусь! – вспылила Тоня.

      – Что ж, Лещинский к себе в дом не пускает, в кухне беседует с нашим братом. Я к ним ходил по одному делу, так Нелли даже в комнату не пустила, – наверное, чтобы я им ковры не попортил, черт ее знает, – улыбнулся Павка.

      – Идем, идем. – Она взяла его за плечи и дружески втолкнула на балкон.

      Проведя его через столовую в комнату с громадным дубовым шкафом, Тоня открыла дверцы. Павел увидел несколько сотен книг, стоявших ровными рядами, и поразился невиданному богатству.

      – Мы сейчас найдем для вас интересную книгу, и вы обещайте приходить и брать их у нас постоянно. Хорошо?

      Павка радостно кивнул головой:

      – Я книжки люблю.

      Провели они несколько часов очень хорошо и весело. Она познакомила его со своей матерью. Это оказалось не так уж страшно, и мать Тони Павлу понравилась.

      Тоня привела Павла в свою комнату, показывала ему свои книги и учебники.

      У туалетного столика стояло небольшое зеркало. Подведя к нему Павла, Тоня, смеясь, сказала:

      – Почему у вас такие дикие волосы? Вы их никогда не стрижете и не причесываете?

      – Я их начистую снимаю, когда отрастают, что больше с ними делать? – неловко оправдывался Павка.

      Тоня, смеясь, взяла с туалета гребешок и быстрыми движениями причесала его взлохмаченные кудри.

      – Вот сейчас совсем другое, – говорила она, оглядывая Павла. – А волосы надо красиво подстричь, а то вы как бирюк ходите.

      Тоня посмотрела критическим взглядом на его вылинявшую, рыжую рубашку и потрепанные штаны, но ничего не сказала.

      Павел этот взгляд заметил, и ему стало обидно за свой наряд.

      Расставаясь с ним, Тоня приглашала его приходить в дом. И взяла с него слово прийти через два дня вместе удить рыбу.

      В сад Павел выбрался одним махом через окно: проходить опять через комнаты и встречаться с матерью ему не хотелось.

      С отсутствием Артема в семье Корчагина стало туго: заработка Павла не хватало.

      Мария Яковлевна решила поговорить с сыном: не следует ли ей опять приниматься за работу, кстати, Лещинским нужна была кухарка. Но Павел запротестовал:

      – Нет, мама, я найду себе еще добавочную работу. На лесопилке нужны раскладчики досок. Полдня буду там работать, и этого нам хватит с тобой, а так уж не ходи на работу, а то Артем сердиться будет на меня, скажет: не мог обойтись без того, чтобы мать на работу не послать.

      Мать доказывала необходимость ее работы, но Павел заупрямился, и она согласилась.

      На